Специальный доклад "О нарушениях прав граждан в системе уголовной юстиции"

Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Самарской области

 

"О нарушениях прав граждан в системе уголовной юстиции"

 

Личность во взаимоотношениях с государством выступает как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов. Постановление Конституционного Суда РФ № 4-П от 3 мая 1995 г.

 

 

В содержании доклада учтены мнения и предложения преподавателей юридического факультета Самарского Государственного Университета, представителей адвокатского сообщества и правозащитных организаций.

ВВЕДЕНИЕ

 

Проводимые в нашей стране с начала 90-х годов XX века реформы затронули все сферы жизни общества. Основной их целью является создание таких условий жизни граждан в Российской Федерации, в которых каждый человек чувствовал бы себя защищенным и имел возможность реализовывать принадлежащие ему права и свободы в любых не запрещенных законом формах. Именно этой идее подчинены все законодательные процессы, продолжающиеся более десяти лет. Основополагающим документом в этой сфере является Основной закон страны — Конституция Российской Федерации. Согласно ст. 2 Конституции РФ «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». В соот­ветствии со ст. 18 Конституции «Права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».

Каждый человек на территории России имеет целый комплекс стественных, политических, экономических, социальных и иных прав: право на жизнь, право наличную неприкосновенность, свобо­ду передвижения, свободу слова, мысли, свободу собраний, шествий, свободу творчества, право участвовать в управлении государством и т.д. Отдельно оговариваются гарантии, обеспечивающие защиту прав и свобод человека.

 

Согласно ст.45 Конституции РФ государственная защита прав и свобод гарантируется каждому. Указанное общее правило расшифровывается в целом комплексе судоустройственных и судопроизвод­ственных гарантий (право на судебную защиту, право на доступ к правосудию, право на получение квалифицированной юридической помощи, право на защиту от обвинения, подозрения в совершении преступления, презумпция невиновности и т.д.).

Однако, закрепление в Конституции указанных положений не всегда оказывается достаточным для их реализации во всех сферах жизни общества. Несмотря на то, что Конституция РФ имеет выс­шую юридическую силу и является законом прямого действия (т.е. в случае неурегулированности какого-либо вопроса отраслевыми пра­вовыми нормами, а равно в случае их противоречия, должны применяться положения Конституции), в реальной правоприменительной практике нередко доминирует узковедомственный подход, ориентированный на соблюдение существующих инструкций и иных подза­конных актов, которые в отдельных своих аспектах могут вступать в противоречие с Конституцией РФ. В итоге, когда речь идет о личных правах и свободах рядовых граждан в столкновении с интересами от­дельных сотрудников силовых структур реальным источником права порой выступает не действующее законодательство, а сложившаяся правоприменительная практика, либо поведенческий стереотип, сложившийся в сознании правоприменителя под влиянием внешних факторов.

 

Опыт реального правоприменения показывает, что никакие конституционные гарантии сами по себе не способны защитить права и свободы личности от их нарушения. Государство, гарантируя гражданам своей страны безопасную и спокойную жизнь, создает определенные правила поведения путем принятия нормативных актов, регулирующих отношения, возникающие в самых разнообразных сферах общественной жизни. С этой целью существуют гражданское, трудовое, жилищное, семейное, трудовое законодательство. В случае нарушения принятых правил поведения должны применяться при­нятые государством административное и уголовное законодательство.

За последнее время законодательными органами проделана колоссальная работа по изменению не только текстов законов, регулирующих различные сферы общественных отношений, с учетом сегодняшних реалий, но в большинстве случаев весьма серьезной корректировке подверглись и концепции законов с тем, чтобы регулируя конкретные общественные отношения не упускалось самое главное. Главной целью любого закона действующего на территории Российской Федерации является обеспечение провозглашенного в ст. 2 Конституции правила, согласно которому «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью» и создание условий для реализации указанного законоположения.

 

Вместе с тем, при наличии особых оснований допускается ограничение прав и свобод граждан, если этого требуют интересы защиты прав других граждан, защита общественной безопасности и конституционного строя. При этом, ограничения должны быть при­менены только в строгом соответствии с законом и для достижения указанных целей, уполномоченными на то должностными лицами и, как правило, указанные ограничения должны носить временный характер.

В последнее десятилетие в Российской Федерации имеет место постоянный рост преступлений. Так, по официальным статистическим сведениям на территории Самарской области в 2004 году зареги­стрировано 60984 преступлений, из них тяжких и особо тяжких — 18853. В 2005 году зарегистрировано 82206 преступлений, из них тяж­ких и особо тяжких — 25155 преступлений(По данным портала www.mvdinform.ru) В 2006 году зарегистриро­вано 104519 преступлений, из них тяжких и особо тяжких — 28729. При этом, продолжает расти количество преступлений, которые наиболее грубо вторгаются в личную жизнь человека, посягают на наи­более значимые для человека ценности — жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, честь и достоинство, защита которых гарантирована государством. В 2005 г. на территории Самарской области за­регистрировано 681 убийство, случаев умышленного причинения тяжкого вреда здоровью — 1069, из них со смертельным исходом — 362. В 2006г. на территории Самарской области несколько снизилось количество зарегистрированных убийств - 642, случаев умышленно­го причинения тяжкого вреда здоровью — 870 (Материалы коллегии ГУВД Самарской области. 2007. 19 января). Однако, количество изнасилований выросло на 10,6% по сравнению с 2005 годом. Общий рост преступности неизбежно приводит к тому, что увеличивается как число граждан, пострадавших от преступлений, так и граждан вовлекаемых в орбиту уголовно-процессуальных отношений.

 

Однако указанные ожидания не всегда оправдываются, прежде всего в силу того, что раскрываемость преступлений остается невысокой. Так в 2004 году на территории Самарской области раскрыто 41652 преступления (По данным портала www.mvdinform.ru). В 2005 году раскрыто 39364 преступления. Из них убийств — 588, случаев умышленного причинения тяжкого вреда здоровью — 756. За 2006 г. на территории Самарской области было раскрыто всего 42443 преступления, что в количественном выраже­нии больше по сравнению с 2005 годом, но фактически составляет менее половины от общего количества зарегистрированных преступ­лений за 2006 год. Причинами этого являются как объективные сложности, возникающие в раскрытии и расследовании преступле­ний: рост общего числа преступлений (темпы прироста зарегистрированных преступлений в 2006 году по Самарской области составили 33,7%, в то время как по Приволжскому федеральному округу этот показатель составляет 18,7%, а в целом по России — всего 12,3% (Материалы коллегии ГУВД Самарской области. 2007. 19 января), не­своевременные обращения граждан с заявлениями о совершенных преступлениях; так и недостаточно эффективная работа органов вну­тренних дел и иных правоохранительных органов, на которые возло­жена обязанность борьбы с преступностью.

Не секрет, что права и свободы человека в наибольшей степени подвергаются ограничениям в ходе производства по уголовным де­лам. Несмотря на то, что реформирование судебной системы приве­ло к существенному расширению гарантий прав граждан, в рядеслучаев эти гарантии остаются неэффективными. Существующие в уголовном судопроизводстве процедуры, предоставляющие гражда­нам возможность ведомственного обжалования действий (бездействия) и решений органов и лиц, ведущих производство по делу, сохранившийся прокурорский надзор за исполнением законов при осуществлении предварительного расследования, а также сущест­венно расширившиеся, по сравнению с прошлым, возможности су­дебного обжалования действий и решений дознавателей, следователей, прокуроров на практике не обеспечивают в полной мере прав граждан на защиту со стороны государства и справедливое су­дебное разбирательство.

 

Объяснением сложившегося положения дел на уровне бытового сознания служит «круговая порука» правоохранительных и судебных органов, в также «накатанный механизм» обвинения на всех этапах досудебного и судебного производства по уголовным делам.

Нужно признать, что такой подход не находит понимания у представителей правоохранительных структур и в судейском сооб­ществе прежде всего в силу того, что граждане, вовлеченные в уго­ловное судопроизводство и чьи права были нарушены или затронуты в конкретных ситуациях дают оценку действиям представителей МВД, прокуратуры и судов как системному явлению корпоративной поруки, которое носит преимущественно латентный характер и практически не поддается очевидному документальному доказыванию.

 

Трудно согласиться с категорическими суждениями относительно «круговой поруки», но нельзя не признать и наличие сложившихся за десятилетия стереотипов профессионального юридического правосознания, основанного на отождествлении понятий «обвиняемый» («подсудимый») и «преступник». Именно такой подход причиняет наибольший вред не только частным, но и публичным (государственным и общественным) интересам. Согласно таким стереотипам, распространенным среди сотрудников органов уголовного преследования и отчасти даже среди судейского корпуса, главная задача уголовного судопроизводства видится не в объективном разбирательстве дела по существу (как при расследовании, так и в суде) на основе презумпции невиновности лица, наделенного процессуальным статусом подозреваемого, обвиняемого или подсудимого, а в том, чтобы любой ценой подтвердить, что этот статус человек приобрел не напрасно, как не напрасно была проделана и вся предыдущая работа государственных органов по этому делу.

Подобное отношение к обвиняемым, названное в юриспруденции «обвинительным уклоном», деформирует истинные цели правосудия, делает борьбу с преступностью близорукой, а потому — малоэффективной, подрывающий авторитет государства перед обществом.

 

Несмотря на отсутствие признаваемых и обоснованных аргументов, в общественном сознании и в юридической публицистике, основанной на данных социологических исследований, на сего­дняшний день сложилось понимание того, что рядовые граждане не могут себя чувствовать полностью защищенным от преступных посягательств и быть уверенным в своей безопасности, в том числе в связи с нарушением их прав сотрудниками правоохранительных органов.

Социологические исследования, проводимые по данной проблеме показывают, что среди органов власти, призванных защищать права граждан, пользующихся доверием у населения, правоохрани­тельные органы занимают не первое место. Как правозащитника их готовы рассматривать лишь 25,2 % опрошенных граждан (Исследование отношения населения г. Самары к правоохранительным органам. Самара, СамГУ.2006). При этом, опросы населения показывают, что рост преступности стабильно за­нимает вторую позицию среди причин, угрожающих Российской Федерации. Так, в 2002 году 29% опрошенных указывали на это об­стоятельство как на основную угрозу нормальной жизни в стране, а в 2005 году этот показатель вырос и достиг 35% от числа респондентов. В 2006 году указанная динамика сохранилась — число лиц, считающих преступность основной проблемой государства и общества со­ставило порядка 1/3 от общего числа опрошенных Большую опасность, по мнению граждан, представляет только рост цен, инфляция и обнищание населения (По данным порталов www.Levada.ru; www.wciom.ru.).

 

Исследование отношения населения г. Самары к правоохранительным органам выявило низкую степень доверия и доминирование опасений за собственную безопасность в отношении милиции, суда, прокуратуры, УФСНК и ФСБ (Исследование отношения населения г. Самары к правоохранительным органам. Самара, СамГУ.2006).

            

 

При этом именно органы милиции в контексте долженствова­ния большинством граждан рассматриваются как орган государст­венной власти, на котором лежит обязанность оказать помощь и защитить человека, пострадавшего от преступления. Поскольку рас­следование подавляющего большинства преступлений относится к компетенции органов внутренних дел, то основное внимание будет сосредоточено именно на фактах нарушения прав человека сотруд­никами органов внутренних дел.

Указанные обстоятельства предопределяют задачи настоящего доклада:

 

Выявление типовых случаев нарушений прав потерпевших от преступлений сотрудниками правоохранительных органов на основе анализа обращений, поступивших к Уполномоченному по правам человека и существующей правоприменительной практики.

Выявление случаев нарушения прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, на основе анализа обращений, поступивших к Уполномоченному по правам человека и существующей правоприменительной практики.

 

Выявление и анализ факторов, сохраняющих правовую незащищенность человека, вовлеченного в орбиту уголовного судопроизводства.

Доведение указанных фактов до сведения руководства правоохранительных органов Самарской области.

 

Выработка предложений по проведению совместных с правоохранительными органами мероприятий в целях устранения выявленных нарушений и их недопущению в будущем.

§ 1. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ ГРАЖДАН, ПОТЕРПЕВШИХ ОТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

 

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, принятый в 2001 году, провозгласил в ст.6 одной из задач уголовного судопроизводства за­щиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений. Это коренное изменение задач уголовного процесса, по сравнению с прежним УПК РСФСР, ставившим задачей уголовного судопроиз­водства быстрое и полное раскрытие преступлений, установление и привлечение к уголовной ответственности лиц совершивших пре­ступление и обеспечение правильного применения к ним закона, яв­ляется реализацией положений ст.2 Конституции РФ, согласно которым «Человек, его права и свободы являются высшей ценнос­тью». Такой подход законодателя требует переосмысления вопроса о роли и месте потерпевшего в уголовном деле. Причиненный пре­ступлением вред не исчерпывается повреждением здоровья или иму­щественным ущербом, лицу причиняются нравственные страдания.

Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что, меняя глобальные приоритеты уголовно-процессуальной политики и ориентируясь те­перь на защиту прав и законных интересов личности, государство от­нюдь не отказывается от задачи быстрого и полного раскрытия преступлений, как иногда ошибочно считают. В ч.2 ст.6 УПК РФ сказано: «Уголовное преступление и назначение виновным справед­ливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного су­допроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Защита прав и законных интересов лиц, пострадавших от совершенных пре­ступлений, в цивилизованном правовом государстве не может быть осуществлена без законного и качественного раскрытия и расследо­вания преступлений».

 

В отношении пострадавших от преступлений нарушение прав мо­жет выражаться в отказе в приеме и регистрации заявлений о совершен­ных преступлениях, несвоевременном реагировании на заявления о совершенных преступлениях, так и в неквалифицированном рассле­довании, выразившемся в неполном и одностороннем установлении обстоятельств дела, несвоевременном признании лица потерпев­шим, необоснованном приостановлении или прекращении произ­водства по делу.

Так, в 2005 году органами прокуратуры Самарской области вне­сено 1350 представлений на нарушения законности при приеме и ре­гистрации сообщений и заявлений о преступлениях в органах внутренних дел, к дисциплинарной ответственности привлечено 973 сотрудника милиции (Ответ прокуратуры Самарской области на запрос Уполномоченного по правам человека в Самарской области. Исх. № 15-6-300/06 от 11 декабря 2006 года). В 2006 году к дисциплинарной ответственнос­ти за нарушение учетно-регистрационной дисциплины привлечено 906 сотрудников органов внутренних дел (Материалы коллегии ГУВД Самарской области. 2007. 19 января).

 

На связь обязанности государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений с положениями части 1 статьи 21 Кон­ституции Российской Федерации, согласно которым достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основани­ем для его умаления, в свое время обратил внимание Конституцион­ный Суд Российской Федерации, который в Постановлении от 24 апреля 2003 года № 7-П разъяснил, что применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обя­занность государства не только предотвращать и пресекать в установ­ленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаи­вать свои права и законные интересы любыми, не запрещенными за­коном способами, как в судебном порядке, так и в рамках иных юридических процедур, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противо­правные действия, но и самим государством (Российская газета. 2003. 13 мая).

Поскольку потерпевший сегодня на законодательном уровне рассматривается как самостоятельный участник уголовного судопро­изводства, комплекс его полномочий в ч. 2 ст.42 УПК РФ был суще­ственно расширен по сравнению с ранее действовавшим законодательством РСФСР. В частности, потерпевший имеет право

 

знать о предъявленном обвиняемому обвинении, получать копии ос­новных процессуальных решений, знакомиться с материалами уго­ловного дела, делать из него выписки и копии, потерпевший, как лицо лично заинтересованное в исходе дела имеет право заявлять хо­датайства, представлять доказательства, приносить жалобы на дейст­вия органов и лиц, ведущих производство по делу и т.д. Однако, не всегда правоохранительными органами создаются условия для реа­лизации указанных полномочий. На практике, к сожалению, потер­певший по-прежнему нередко рассматривается органами предварительного расследования лишь как носитель доказательст­венной информации, но не как равноправный с государством в лице следователя, дознавателя, прокурора субъект правоотношений, име­ющий комплекс прав и отстаивающий в деле свои законные интере­сы. Рассчитывая на защиту своих прав, нарушенных преступлением, потерпевший подчас сталкивается с пренебрежительным отношени­ем со стороны должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование.

В ст.46 Конституции РФ закреплено правило, согласно которо­му «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод», т.е. защита, осуществляемая системой судов как органов государствен­ной власти, осуществляющих только им свойственные полномочия только им присущими методами. Несмотря на то, что данная защита гарантируется всем участникам уголовного судопроизводства, пред­ставляется, что в первую очередь в ней нуждаются потерпевшие — т.е. лица, чьи права и свободы на момент обращения в правоохранитель­ные органы и начала уголовного судопроизводства, как правило, уже нарушены совершенным преступлением. Термин «защита» предпо­лагает ограждение от нарушений. При этом если одни права уже на­рушены преступлением, то потерпевший стремится не допустить дальнейшего нарушения своих прав. Еще одной конституционной гарантией прав потерпевшего являются положения ст.52 Конститу­ции РФ, предоставляющие потерпевшим от преступлений право на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

 

В силу специфики отечественного уголовного судопроизводства эффективное предварительное расследование является необходимым условием реализации права на доступ к правосудию и судебную защиту.

Нередко с реализацией этого права у потерпевших возникают про­блемы, ввиду того, что правоохранительные органы не принимают должных мер по своевременному и надлежащему закреплению сле­дов преступления.

 

К Уполномоченному по правам человека неоднократно обращалась с жалобами жительница с. Екатериновки Красноярского района Са­марской области Ф. по поводу бездействия работников милиции Крас­ноярского РОВД при проведении расследования по уголовному делу и розыску лиц, совершивших у неё кражу коровы, несмотря на то, что по­терпевшая указала одного из них. На первоначальном этапе производ­ства по делу, непосредственно после обращения потерпевшей в органы внутренних дел, сотрудники милиции выехали на место происшествия, а также по указанному потерпевшей адресу на место приёма шкур и мяса животных. Заявительница опознала шкуру своей коровы. Однако шкура коровы и останки по непонятным причинам не были изъяты с ме­ста их обнаружения. В дальнейшем, несмотря на показания потерпев­шей и указание на одного из граждан как на подозреваемого, уголовное дело было приостановлено. Впоследствии надзирающим прокурором не­однократно отменялись постановления о приостановлении уголовного дела, и дело возвращалось для производства дополнительных следствен­ных действий. Однако, в результате халатного отношения к своим обязанностям сотрудников милиции, выразившемся в непринятии всех мер по обнаружению и фиксации следов преступления и проверке доводов потерпевшей на первоначальном этапе расследования, преступление осталось нераскрытым.

Данный случай, к сожалению, не единичный, однако примеча­телен он тем, что когда потерпевшая стала пытаться защитить свои права и обжаловала бездействие лиц, осуществляющих предвари­тельное расследование, начальником Красноярского РОВД было вы­несено постановление о привлечении самой пострадавшей Ф. к административной ответственности. Законность и обоснованность указанного постановления была поставлена под сомнение Уполно­моченным по правам человека в Самарской области. По протесту прокурора Красноярского района Самарской области постановление о привлечении к административной ответственности Ф. отменено в судебном порядке как незаконное. Однако никаких дисциплинар­ных мер в отношении сотрудников милиции, допустивших наруше­ние прав потерпевшей, принято не было. И, разумеется, самой Ф. никто не принес даже извинений за допущенную по отношению к ней несправедливость. Именно в результате отсутствия оценки дей­ствий сотрудников милиции вышестоящим руководством в сознании граждан складывается твердое убеждение, что правоохранительные органы стоят не на защите их прав, а решают иные задачи на основе корыстных или корпоративных интересов.

 

Еще одним примером, подтверждающим идею о том, что имен­но эффективное предварительное расследование является необходи­мым условием реализации права на доступ к правосудию и судебную защиту является обращение К.

С 1999 г. СУ при Промышленном РУВД г. Самары расследуется уголовное дело             № 9919707, возбужденное по признакам состава пре­ступления, предусмотренного ч.1 ст. 158 УК РФ, неоднократно приос­танавливаемое производством по п.1 ч.1 ст. 208 УПК РФ. Из обращения потерпевшей К. и анализа представленных ею копий процес­суальных документов следует, что следователь не выполняет требова­ния уголовно-процессуального законодательства в части обеспечения прав потерпевших. В частности, потерпевшей не направляются копии постановлений о приостановлении производства по уголовному делу, а также о возобновлении производства. В марте 2005 г. К. обратилась к Уполномоченному по правам человека в Самарской области. Обращение Уполномоченного в прокуратуру и органы внутренних дел по указанному вопросу дало определенные результаты — согласно ответу из ГСУ при ГУВД Самарской области следователь Малова О.Я. привлечена к дис­циплинарной ответственности за нарушение требований норм уголов­но-процессуального законодательства, допущенных при расследовании настоящего уголовного дела. Из ответа заместителя прокурора облас­ти Шестернина С.Н. следует, что дисциплинарная ответственность выразилась в форме замечания. Однако, преступление по-прежнему остается нераскрытым.

 

Причиной тому является несвоевременное удовлетворение хо­датайств потерпевшей о проведении процессуальных действий по ус­тановлению и изобличению лиц, причастных к совершению преступления.

Одну из причин ненаправления потерпевшей копии решения о приостановлении предварительного следствия по делу наряду с нера­дивостью следователя можно усмотреть и в пробеле в законодатель­ном регулировании. Так, ст.209 УПК РФ, обязывая следователя уведомить потерпевшего о приостановлении производства по уго­ловному делу, не устанавливает формы реализации этой обязаннос­ти. Несмотря на положения п. 13 ч.2 ст.42 УПК РФ, предоставляющие потерпевшему право получать копию постановле­ния о приостановлении уголовного дела, отсутствие такого указания в ст.ст. 208, 209 УПК РФ приводит к тому, что нередко следователи ограничиваются лишь уведомлением потерпевшего о принятом ре­шении, но не направляют его копии.

 

Отсутствие сроков исполнения данной обязанности следователя приводит к тому, что ее исполнение нередко игнорируется. В качестве сравнения можно привести положения ч.4 ст. 148 УПК РФ, в которых содержится указание о направлении заявителю копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в течение 24 часов с момента его вынесения. Представляется необходимым установление на зако­нодательном уровне таких же сроков для направления потерпевшему копии постановления о приостановлении производства по уголовно­му делу. До момента принятия соответствующих дополнений в УПК РФ законодательство не запрещает принятие локальных нормативных актов в виде приказов прокурора области и руководителей органов предварительного расследования Самарской области о возложении на следователя обязанности уведомления и направления копии поста­новления о приостановлении производства по уголовному делу потер­певшему в течение 24 часов с момента его вынесения.

Принятие этого предложения (то есть вынесение соответствую­щего ведомственного или межведомственного приказа) создало бы не­обходимые процедурные условия для информирования потерпевшего о судьбе уголовного дела, в исходе которого он лично заинтересован, и дало бы ему возможность своевременно и обоснованно, в случае несо­гласия с принятым решением, реализовать право на обжалование дей­ствий (бездействия) и решений органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора в порядке ст. 125 УПК РФ. Несвоевременное уведомление о принятом процессуальном решении или несвоевремен­ное вручение его копии, безусловно, препятствует подаче потерпев­шим обоснованной жалобы, а в конечном итоге — нарушает право потерпевшего на доступ к правосудию и восстановление нарушенных преступлением прав и компенсацию причиненного вреда. Устранение указанных недостатков правоприменительной практики на основе ве­домственных подзаконных актов в полной мере отвечает положениям ст. 15 Конституции РФ о ее высшей юридической силе и прямом дей­ствии, поскольку направлено на создание правовых условий для реа­лизации конституционных прав и свобод человека и гражданина.

 

Согласно действующему законодательству по делам о преступлени­ях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего пе­реходят к его близким родственникам (Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2005 N 131-O "По запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности части восьмой статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ" // "Собрание законодательства РФ", 2005. 13 июня. (№ 24). Ст. 2424.). Права и законные интересы близких родственников погибших подлежат государственной защите и не должны ограничиваться ни при каких условиях. Вместе с тем, правопри­менительная практика показывает, что не всегда государство, в лице своих правоохранительных органов, принимает все меры, необходи­мые для защиты интересов указанных граждан и компенсации им вре­да, причиненного преступлением.

Гражданка Л. обратилась к Уполномоченному на бездействие со­трудников правоохранительных органов при производстве по уголовно­му делу по факту безвестного исчезновения ее сына.

 

Проверкой установлено, что 04.11.03г. в ГОВД г. Октябрьска Са­марской области поступило заявление Л. о безвестном исчезновении ее сына А., который 03.11.03ушел из дома и не вернулся. По данному фак­ту ГОВД г. Октябрьска проводилась проверка в порядке cm.cm.144, 145 УПК РФ, по результатам которой в возбуждении уголовного дела неоднократно отказывалось, последний раз 08.12.03, по основаниям, предусмотренным п.1 ч.1 ст. 24 УПК РФ (за отсутствием события преступления). Только 29.12.03г., т.е. по прошествии почти двух меся­цев после поступления обращения в правоохранительные органы, замес­тителем прокурора Самарской области постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено и возбуждено уголовное де­ло по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ. Уголовное дело для производства предварительного расследования было направлено в прокуратуру г. Октябрьска Самарской области.

В дальнейшем предварительное следствие по настоящему уголов­ному делу следователем прокуратуры г. Октябрьска Цветковым Д.В. неоднократно приостанавливалось по ч.1 ст.208 УПК РФ, за неуста­новлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

 

По требованию заявительницы отделом по расследованию особо важных дел прокуратуры Самарской области в порядке ст. ст. 144,145 УПК РФ проведена проверка фактов преступного нарушения норм за­конодательства сотрудниками Октябрьского ГОВД, выразившемся в непринятии своевременных мер по раскрытию преступления и допущен­ной волоките. По результатам проверки вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в действиях сотрудников ГОВД г. Октябрьска со­ставов преступлений, предусмотренных ст.ст. 285, 286 УПК РФ.

Судьба уголовного дела печальна: вероятнее всего, преступление опять останется нераскрытым, ввиду несвоевременного принятия решения о возбуждении уголовного дела, а как следствие этого — не­принятия процессуальных и оперативно-розыскных мер по раскры­тию преступления. Согласно ответу из прокуратуры Самарской области привлечь к дисциплинарной ответственности надзирающего прокурора за ненадлежащее осуществление надзора за предварительным следствием не представилось возможным, ввиду того, что к на­стоящему времени он не работает в органах прокуратуры.

 

С аналогичным заявлением о бездействии правоохранительных ор­ганов к Уполномоченному обратилась гражданка В. 15 апреля 1996 года у нее пропал сын. На устные и письменные просьбы провести расследо­вание и возбудить уголовное дело реакции не было. После обращения в Генпрокуратуру РФ, прокурором Октябрьского района 4 декабря 1996 года было возбуждено уголовное дело по ст. 103 УК РСФСР и 15 января 1997года передано следователю. Фактически, несмотря на обращения пострадавшей, расследование уголовного дела было начато лишь через 9 месяцев после события преступления.

Потерпевшей по делу В. признана только 24 марта 2005 года. В течение указанного времени, В. не имея уголовно-процессуального ста­туса, была лишена не только возможности влиять на ход предвари­тельного следствия, но даже не имела процессуального права знать о судьбе дела и принимаемых процессуальных решениях. На протяжении этого времени уголовное дело неоднократно приостанавливалось и во­зобновлялось производством. Неоднократные обращения в прокуратуру не дали положительного результата. В 2006 г. приказом прокурора об­ласти следователь прокуратуры был привлечен к дисциплинарной от­ветственности за ненадлежащее расследование данного уголовного дела. Однако, на судьбе дела это никак не сказалось, уголовное дело по-прежнему не окончено предварительным следствием, виновные по-прежнему не привлечены к уголовной ответственности.

 

Проблема розыска пропавших без вести граждан является акту­альной на протяжении длительного времени. Еще в середине 90-х го­дов прошлого века на совместном заседании коллегий Генеральной прокуратуры РФ и МВД РФ отмечалось, что «Увеличение числа лиц, пропавших без вести, свидетельствует о возрастающей латентности умышленных убийств. Заявления о пропавших гражданах по-преж­нему часто оказываются вне правовой оценки прокуратуры и приня­тия эффективных мер оперативного реагирования» (Решение совместного заседания от2 октября 1997 г. Коллегии Генеральной прокуратуры РФ и Коллегии МВД РФ). Как показывают приведенные примеры проблема раскрытия и расследо­вания преступлений, совершенных в условиях неочевидности, и в настоящее время остается очень острой и такие случаи требуют при­нятия своевременных и адекватных мер реагирования со стороны го­сударства. В 2005 году на территории Самарской области в розыске находилось 4169 человек, пропавших без вести. Из них объявлено в розыск 3247 человек, разыскано — 3099. В 2006 году в Самарской области в розыске находилось 4416 человек пропавших без вести. Непосредственно в 2006 году объявлено в розыск 3346 человек, розыска но – 3221 (Материалы коллегии ГУВД Самарской области. 2007. 19 января).

Дело В. примечательно еще и тем, что как было указано, потер­певшей она была признана только по истечении почти девяти лет по­сле возбуждения уголовного дела. До этого момента, не имя формального уголовно-процессуального статуса потерпевшей, она не имела возможности влиять на ход расследования и формально бы­ла не вправе заявлять ходатайства, представлять доказательства, при­носить жалобы на действия следователя.

 

Это еще одна проблема, связанная с защищенностью потерпев­ших в уголовном процессе. Представляется, что недопустимо ставить решение вопроса о наделении лица статусом потерпевшего в зависи­мости от усмотрения органов и лиц, ведущих производство по делу. В случаях, признаки причинения вреда явно усматриваются из сооб­щения о преступлении, следователям, дознавателям необходимо вы­носить постановления о признании потерпевшим одновременно с постановлением о возбуждении уголовного дела и исключить случаи необоснованной волокиты по данным обращениям при проведении проверки в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ. До внесения соответст­вующих изменений в УПК РФ этот вопрос может быть решен путем издания совместного приказа прокурора области и руководителей ГСУ при ГУВД Самарской области и иных органов предварительно­го расследования.

Как было сказано в начале настоящего раздела, государство бе­рет на себя обязанность гарантировать защиту прав всех граждан, проживающих на территории Российской Федерации. А если свое­временно государство не смогло защитить человека от преступления, то оно должно создать условия, при которых человек будет иметь воз­можность максимально эффективно и в кратчайшие сроки восстано­вить нарушенные преступлением права и получить компенсацию вреда, причиненного преступлением. Обязанность разъяснить при­надлежащие человеку права и создать условия для их реализации уго­ловно-процессуальным законодательством возлагается на лиц, ведущих производство по делу (следователя, дознавателя, прокурора, суд) Фактически, как следует из приведенных жалоб, права и закон­ные интересы потерпевших были ущемлены государством в лице должностных лиц правоохранительных органов.

 

К сожалению, эти преступления вероятнее всего так и останутся нераскрытыми. Причинами этого являются несвоевременное реагирование лиц, осуществляющих предварительное расследование, и ненадлежащий надзор прокуроров за указанными органами и долж­ностными лицами. Не секрет, что большая часть преступлений рас­крывается в первые сутки после их совершения, или как это принято именовать «по горячим следам». Чем больше времени проходит с мо­мента совершения преступления, тем меньше остается следов его со­вершения как на объектах материального мира, так и в сознании людей, располагающих какой-либо информацией об обстоятельст­вах дела. Это существенно затрудняет процесс раскрытия и расследо­вания преступления. В связи с этим криминалистами разработаны методические рекомендации по расследованию «преступлений про­шлых лет». Криминалистические методики подобного рода постоян­но обновляются в соответствии с меняющимися реальными условиями и с данными изучения и обобщения большого массива подобных уголовных дел по всей стране, что необходимо учитывать в системе повышения квалификации следователей.

На наш взгляд, причины рассмотренных в данном разделе нару­шений кроются не только в объективных сложностях расследовани­ях подобных дел и не столько в ненадлежащем исполнении сотрудниками правоохранительных органов приказов Генерального прокурора РФ и Министра внутренних дел, определяющих порядок рассмотрения соответствующих обращений граждан. Изученные на­ми материалы за 2004-2006 гг. дают основания полагать, что следова­ние за показателями ведомственной отчетности нередко превалирует над действительными целями правоохранительных органов. Складывается впечатление, что имеет место определенная своего рода должностная замотивированность сотрудников на отчетные показа­тели по раскрытию преступлений, следствием которой являются ес­тественные побуждения не фиксировать в материалах предварительного следствия информацию, противоречащую той, ко­торая позволяет отказать в возбуждении уголовного дела; не совер­шать положенных по закону процессуальных действий, направленных на придание гражданину процессуального статуса и т.д. И это явление способно создать едва ли не самые большие поме­хи для защиты прав и законных интересов лиц, пострадавших от пре­ступлений.

 

Привлечение виновных к дисциплинарной ответственности не решает проблему раскрытия преступления. В связи с этим представ­ляется целесообразным организация учебно-методических меропри­ятий для личного состава ОВД и прокуратуры с целью разъяснения порядка организации работы с указанной категорией заявлений граждан. Наряду с этим надлежит рекомендовать правоохранитель­ным органам соблюдать требования, установленные уголовно-про­цессуальным законодательством и межведомственными актами Генпрокурора РФ и Министра МВД РФ о рассмотрении сообщений о преступлениях и об организации расследования уголовных дел с тем, чтобы по каждому заявлению, в котором содержится сообщение о признаках совершенного или готовящегося преступления не допу­скать случаев волокиты, а незамедлительно принимать решение о возбуждении уголовного дела и принимать действия направленные на пресечение совершающихся преступлений и раскрытие совер­шенных, проводить комплекс следственных действий оперативно-розыскных мероприятий.

Гражданам, обращающимся в правоохранительные органы за защитой права, нарушенного преступлением, необходимо помнить, что действующее уголовно-процессуальное законодательство (ст. 19, глава 16 УПК РФ) предусматривает возможность обжалования не только решений следователя, дознавателя, но и их действий (бездей­ствия). При этом лицо традиционно имеет право обратиться с соот­ветствующей жалобой как к надзирающему, так и к вышестоящему прокурору. Закрепление в ст.46 Конституции РФ права на судебную защиту прав и свобод не содержит никаких ограничений и судебному обжалованию подлежат все без исключения действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования, способные за­труднить доступ к правосудию, а равно ставящие под угрозу наруше­ния конституционные права и свободы участников уголовного процесса. Поэтому, согласно ст. 125 УПК РФ, заинтересованное ли­цо может обратиться с жалобой в районный суд по месту производст­ва предварительного расследования.

 

Требования предъявляемые к данной жалобе минимальны. А правоприменительная практика свидетельствует, что суды подходят к рассмотрению жалобы непредвзято и, будучи несвязанными пози­цией органов предварительного расследования, принимают закон­ные и обоснованные решения по жалобам, т.е. при наличии к тому оснований признают решения и действия (бездействие) следователя, дознавателя незаконными и необоснованными. В 2006 году судами Самарской области было рассмотрено 1045 жалоб граждан на дейст­вия и решения органов и должностных лиц, осуществляющих уго­ловное преследование, удовлетворено — 357 (Статистический отчет Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ по Самарской области за 2006 год)

Включение суда как органа судебной власти в процедуры обжалования действий (бездействия) и решений правоохранительных ор­ганов, к которому российское общество постепенно приучается с на­чала 1990-х годов , несет позитивный заряд уже самой возможностью обращения с жалобой к такому государственному органу, который не связан ведомственными интересами с теми, на кого подается жалоба.

 

§ 2. НАРУШЕНИЯ ПРАВ ГРАЖДАН, ПРИВЛЕКАЕМЫХ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НА СТАДИЯХ

ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ.

 

Ежегодно более 30% обращений, поступающих в адрес Уполно­моченного, это обращения от лиц, привлекаемых к уголовной ответ­ственности, а также от их родственников. В них содержатся сведения об ограничении и нарушении прав указанных граждан сотрудниками правоохранительных органов и просьбы об оказании содействия в процессе восстановления нарушенных прав и свобод.

В ходе исследования отношения населения г. Самары к правоо­хранительным органам 55% жителей ответили, что им лично или их близким пришлось столкнуться с произволом правоохранительных органов (Исследование отношения населения г. Самары к правоохранительным органам. Самара, СамГУ. 2006)

 

Так, в 2005 году правоохранительными органами на территории Самарской области за совершение преступлений было привлечено к уголовной ответственности 26875 лиц, судами признано виновными и осуждено 19632 человека и 53 человека оправдано. За 2006 год на территории Самарской области к уголовной ответственности было привлечено 31216 человек, признано виновными и осуждено судами 20758 человек и 73 человека оправдано. При этом выявленные факты должностных злоупотреблений среди сотрудников правоохранительных органов свидетельствуют не только о распространенности этого явления, но и о неблагоприятных тенденциях его развития. В

 

2005 году 31 сотрудник милиции был осужден судами Самарской об­ласти за злоупотребление и превышение должностных полномочий. В 2006 году за злоупотребление и превышение должностными полно­мочиями судами Самарской области было осуждено 50 сотрудников милиции (Информация о результатах работы органов прокуратуры Самарской области в сфере надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в 2006 году. Исх. № 7-16-201 -07 от 19 марта 2007 года)

Нарушение прав подозреваемых, обвиняемых может выражать­ся в незаконном, необоснованном задержании, применении физиче­ского или психического насилия в отношении лиц, привлекаемых к уголовной ответственности с целью получения от них тех или иных показаний, неразъяснении права на защиту и непредставлении за­щитника, необоснованном отказе в удовлетворении ходатайств и др.

 

В 2005 году органами прокуратуры Самарской области 592 пред­ставления внесено по фактам нарушения законодательства при про­изводстве следствия и дознания, к дисциплинарной ответственности привлечено 225 лиц. За 2006 год прокурорами Самарской области внесено 1773 представления по фактам нарушения уголовно-процес­суального законодательства, к дисциплинарной ответственности привлечено 1029 лиц (Там же).

Наибольшие опасения населения по поводу возможных неза­конных действий сотрудников правоохранительных органов вызыва­ют незаконное задержание, применение физического насилия и изъятие материальных ценностей (Исследование отношения населения г. Самары к правоохранительным органам. Самара, СамГУ. 2006).

 

Поступающие к Уполномоченному обращения обвиняемых, по­дозреваемых и их близких условно можно подразделить на следую­щие категории: жалобы на незаконное задержание, жалобы на применение физического и психического насилия со стороны со­трудников органов внутренних дел и жалобы на необоснованное ог­раничение прав при производстве процессуальных действий и неправильную оценку доказательств.

 

Жалобы на незаконное задержание поступают от граждан в объе­мах более двухсот ежегодно. Заявители сообщали об их незаконном задержании, либо задержании их близких, сопряженном, по мнению заявителей, с превышением должностных полномочий сотрудника­ми правоохранительных органов. Всего на территории Самарской области в 2005 году по подозрению в совершении преступления за­держивалось 6755 граждан, из которых 1867 впоследствии были осво­бождены.

За 2006 год в порядке ст.91 УПК РФ было задержано 8243 гражданина, из которых 2329 в последующем было освобождено.

 

Конечно, основания задержания определены законом, и неред­ко надобность в фактическом лишении свободы определенного лица отпадает сразу после закрепления следов преступления. Но во мно­гих случаях речь идет именно о процессуальных нарушениях при за­держании.

По всем жалобам подобного рода, поступившим к Уполномо­ченному по правам человека, были приняты соответствующие меры реагирования — обращение в прокуратуру с просьбой о проведении проверки фактов, изложенных в жалобе. В большинстве случаев про­веденные органами прокуратуры проверочные действия дали одина­ковый результат — вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников правоохра­нительных органов. Если указанные факты ранее проверялись, то после обращения Уполномоченного принималось решение об отме­не постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и направ­лении материала на дополнительную проверку, которая в свою очередь, заканчивалась повторным принятием решения об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием события, либо состава преступления.

 

Показательным в этой ситуации является жалоба С. Он обра­тился к Уполномоченному с жалобой на его незаконное лишение свободы в Красноглинском РОВД г. Самары, поскольку фактическое задержание по подозрению в совершении преступления было осуществлено 01.12.2004 г., а оформление этого факта протоколом задержания со­стоялось только 04.12.2004 г. (тогда как закон отводит на это три часа – ч. 1 ст. 92 УПК РФ).

Проведенная прокуратурой Красноглинского района г. Самары проверка указанных фактов показала, что оснований к возбуждению уголовного дела не имеется и было принято решение об отказе в возбуж­дении уголовного дела. Указанное решение неоднократно отменялось и материал направлялся на дополнительную проверку ввиду неполноты ранее проведенной проверки. При этом после возвращения в очередной раз материала на дополнительную проверку с указанием о необходимос­ти всесторонней проверки доводов, изложенных в жалобе, следователь указал, что провести всестороннюю проверку указанных фактов не представляется возможным ввиду того, что журнал регистрации ад­министративно задержанных за 2004 год был уничтожен сотрудника­ми милиции, о чем был составлен соответствующий акт в январе 2006 г. (при этом первичные обращения заявителя поступали в органы прокуратуры в 2005 г., т.е. когда журнал еще существовал и находился на хранении в архиве, однако, по непонятным причинам не был своевремен­но истребован и изучен).

 

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции гр. С. было заявлено ходатайство об исчислении срока не 04.12.04, а с 01.12.04г., поскольку фактически он был задержан именно 01.12.04. В удовлетворении данного ходатайства судом было отказано, ввиду того, что в материалах дела отсутствуют сведения, подтверждающие ука­занный факт. Однако, судебная коллегия по уголовным делам Самар­ского областного суда, при рассмотрении дела в кассационном порядке, отменила указанное постановление суда первой инстанции и определи­ла исчислять срок наказания не 04.12.04 г., а с 01.12.04 г., поскольку «даже без проведения почерковедческой экспертизы визуально видно», что в соответствующих материалах дела имеются исправления даты с 01.12.04 г. на 04.12.04 г. Данные выводы областного суда были под­вергнуты критической оценке прокуратурой Красноглинского района г. Самары и в возбуждении уголовного дела по факту незаконного лише­ния свободы С. в период с 01.12.04 г. по 04.12.04 г. вновь было отказано. Фактически только Самарский областной суд смог изменить сложив­шуюся ситуацию, однако, даже его решение не повлекло принятия мер прокурорского реагирования и лица, допустившие нарушения закона, ус­тановленные Самарским областным судом, не были привлечены к от­ветственности.

Что явилось причиной принятия таких решений работниками правоохранительных органов проводивших проверку указанных фактов — большая загруженность следователя другими делами, нахо­дящимися в производстве, тяжесть преступления, в совершении ко­торого обвинялся и впоследствии был осужден С. (признан виновным в совершении разбойного нападения и приговорен к 10 годам лишения свободы) и мнение, что срок наказания все равно бу­дет немалым и лишних несколько дней, проведенных в изоляции от общества, кардинально картину не изменят, нежелание портить от­ношения с работниками органов внутренних дел, с которыми пред­стоит работать в дальнейшем по другим уголовным делам, либо что-то иное — неизвестно.

 

Однако, такая практика фактически содержит предпосылки для нарушения прав граждан, поскольку сотрудники милиции зачастую задерживают подозреваемых в совершении преступления в админис­тративном порядке, для того, чтобы создать максимально неком­фортную для подозреваемого обстановку. На этом этапе ему, как лицу официально не имеющему соответствующего уголовно-процес­суального статуса не разъясняется комплекс предоставленных зако­ном прав, не предоставляется защитник и свидание с родными. Указанные обстоятельства преследуют одну цель — получение от по­дозреваемого признания в совершении преступления. К сожалению, признание своей вины по-прежнему рассматривается многими пра­воприменителями как «царица доказательств». Этот инквизицион­ный постулат на протяжении многих десятилетий остается очень живучим, и к получению признания стремятся всеми путями, подчас и незаконными.

Нередко лица, признавшиеся в совершении преступления, впоследствии, особенно на стадии судебного разбирательства, отка­зываются от этих показаний по различным причинам. Одной из та­ких причин называется оказание давления и угроз со стороны сотрудников милиции. В конечном итоге это приводит к переквали­фикации содеянного на менее тяжкие статьи УК РФ, к частичному или полному отказу прокурора от поддержания обвинения, а иногда — к вынесению оправдательных приговоров. Так, в 2005г. вынесено 45 оправдательных приговоров, по которым 53 человека были оправ­даны. В 2006 году 73 человека было оправдано судами Самарской области (Информация о результатах работы органов прокуратуры Самарской области в сфере надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в 2006 году. Исх. № 7-16-201-07 от 19 марта 2007 года)

 

Случаи оказания физического и психического давления на обвиня­емых, подозреваемых так же являются достаточно распространенными предметами обращений к Уполномоченному.

К Уполномоченному поступило обращение гражданина К., из ко­торого следовало, что 28.10.2005 года к нему в квартиру ворвалась груп­па сотрудников Центрального РУВД г. Тольятти в составе 5 человек, подвергли его избиению, забрали 750рублей, сотовый телефон стоимо­стью 7500рублей. После чего, посадив в автомашину, били по голове, ду­шили, угрожали оружием. Затем завезли его в лес в районе автовокзала и, вытащив из автомашины, вновь подвергли избиению. Доставив в Центральный РУВД, избивали, топтали ногами, подвергали пыткам, проталкивая в оба уха шариковые авторучки, от чего из ушей текла кровь. В результате избиений и пытки ему причинен непоправимый вред здоровью. Просьбу об освидетельствовании удовлетворили только на 9 день. Однако, по утверждению заявителя, его осмотр был произведен поверхностно.

 

28.11.2005 года по заявлению К. следователем прокуратуры Цент­рального района г. Тольятти Макиным Н.А., проведена проверка и вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по части 1 статьи 285 и части 1 статьи 286 УК РФ в отношении сотрудников OOP ПРП НОН ЦРУВД г. Тольятти, в связи с отсутствием в их дей­ствиях состава преступления.

Обращение К. было направленно 16.12.2005 года в прокуратуру Са­марской области для проверки законности вынесенного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Из прокуратуры Самарской области был получен ответ о том, что постановление об отказе в воз­буждении уголовного дела от 28.11.2005 года отменено и материал на­правлен для дополнительной проверки в прокуратуру Центрального района г. Тольятти.

 

22.05.2006 из прокуратуры Центрального района г. Тольятти по­ступил ответ, из которого следует, что тот же следователь вновь вы­нес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников OOP ПРП НОН ЦРУВД г. Тольятти Андрю-шенко СИ, Войтовича Р.А. и Трушкина К.Н.

Изучение копии указанного постановления приводит к выводу, что оно является незаконным и необоснованным, поскольку, проверка прове­дена неполно и односторонне. В ходе указанной проверки были опрошены только сотрудники милиции, являющиеся лицами, заинтересованными в исходе дела. При этом не были опрошены иные лица, которые могут располагать информацией об обстоятельствах происшедшего, а, следо­вательно, совокупность собранных сведений является неполной и не мо­жет служить достаточным основанием для принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

 

Приведенный пример, к сожалению, является типичным. Объе­диняет его с большим массивом аналогичных жалоб то обстоятельст­во, что в результате проведенной органами прокуратуры проверки доводы заявителей не нашли своего объективного подтверждения. Вместе с тем, следует отметить, что во многих случаях постановление об отказе в возбуждении уголовного дела неоднократно отменялось как надзирающим, так и вышестоящим прокурорами и материал на­правлялся для дополнительной проверки, по итогам которой прини­малось в очередной раз решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях сотрудников ОВД состава преступле­ния, либо за отсутствием самого события преступления.

Здесь необходимо отметить, что дополнительная проверка по сообщению о преступлении, возможность проведения которой пре­дусмотрена сегодня ст. 146 УПК РФ, является очень удобным спосо­бом показать видимость работы, и в то же время не влечет никаких

 

негативных последствий как для лиц, в отношении которых она про­водится, так и для лиц проводящих эту проверку. Действующий УПК РФ не предусматривает предельного количества раз возвращения ма­териалов на дополнительную проверку. Собственно, по обращениям Уполномоченного такие проверки проводятся до 4-5 раз.

Фактически дополнительная проверка заявления о преступле­нии является не только способом собирания сведений подтверждаю­щих или опровергающих наличие оснований для возбуждения уголовного дела, но и достаточно удобным механизмом улучшения показателей работы вышестоящих органов. Как правило, дополни­тельная проверка проводится один-два раза, после чего к материалу уже не возвращаются до момента прибытия проверяющей комиссии из вышестоящих органов.

 

Комиссия, изучив материалы, при наличии к тому оснований, принимает решение об отмене процессуального решения и поручает провести в очередной раз дополнительную проверку фактов, изло­женных в заявлении. Указание выполняется, но итоговый результат остается прежним — в возбуждении уголовного дела отказывается. Такой механизм позволяет членам проверяющей комиссии доложить о проделанной работе и выявлении нарушений в деятельности про­веряемого органа, но вместе с тем положительный результат не до­стигается, поскольку оценка доказательств осуществляется по своему внутреннему убеждению каждым субъектом, ведущим произ­водство по делу. Это, отчасти, объясняет, почему немалая часть сле­дователей не стремится провести проверку заявления о преступлении сразу грамотно, тщательно и всесторонне.

Нередко первично проводимая проверка проводится действи­тельно односторонне, и следователь ограничивается изучением до­водов, содержащихся в жалобе, а иногда — опрашивает заявителя, а также лиц, на которых указывает заявитель как на лиц, применявших насилие. Установление и опрос очевидцев, как правило, при первич­ной проверке не осуществляется. Отчасти это объясняется тем, что следователи перегружены уголовными делами, находящимися у них в производстве. Однако, это не может являться основанием оправды­вающим неполноту и односторонность проделанной работы. Попыт­ка предпринять меры по всесторонней проверке зачастую принимается только после отмены постановления об отказе в воз­буждении уголовного дела и возврата надзирающим прокурором ма­териала с письменными указаниями, подлежащими выполнению. Однако, драгоценное время уже упущено, поскольку следы совершенного преступления (если оно имело место) уже утрачены, либо деформированы. За время неоднократного изучения обстоятельств происшедшего и опросов фигурантов выхолащивается весь смысл производимых действий, ответы заявителям дословно повторяют друг друга, и в конечном итоге установление истины по данному факту становится невозможным.

 

Любому здравомыслящему человеку понятно, что для всесто­ронней проверки доводов заявителя недостаточно задать ряд вопро­сов предполагаемым обидчикам, являющимся к тому же, действующими сотрудниками милиции. Для объективного исследо­вания обстоятельств произошедшего необходимо проведение осви­детельствование с целью выявления телесных повреждений заявителя незамедлительно после получения сообщения о превыше­нии полномочий сотрудниками ОВД и нанесении побоев. Наряду с этим требуется установить очевидцев произошедшего или иных сви­детелей для их опроса на предмет выяснения в каком виде был до­ставлен гражданин, были ли следы повреждений у него на открытых участках тела, на одежде; высказывал ли он жалобы на состояние здо­ровья, если да — то какие; с какого времени он числится задержан­ным и согласуется ли это время с протоколом задержания; вызывалась ли «скорая помощь» для оказания лицу медицинской по­мощи и т.д.

При поступлении задержанных и следственно-арестованных в изоляторы временного содержания и следственные изоляторы, они в обязательном порядке должны подвергаться медицинскому осмотру на предмет установления жалоб на состояние здоровья, наличия те­лесных повреждений и их следов (кровоподтеков, ссадин, гематом) на теле и т.д. Как следует из обращений, поступивших к Уполномо­ченному по правам человека, нередко осмотр проводится поверхно­стно, повреждения фиксируются не в полном объеме, в документы заносятся не соответствующие действительности сведения об обсто­ятельствах получения повреждений, либо не заносятся вообще.

 

Только при исключительной настойчивости граждане могут получить подтверждение своей правоты.

К Уполномоченному поступило обращение С, по факту его избие­ния сотрудниками милиции. По инициативе Уполномоченного указан­ные обстоятельства были предметом проверок, проводимых прокуратурой Кировского района г. Самары и прокуратуры г. Самары, по итогам которых принимались решения об отказе в возбуждении уго­ловного дела в отношении сотрудников милиции. Прокуратурой области указанные решения были отменены и материалы направлены для до­полнительной проверки в прокуратуру г. Самары. Заместителем про­курора города принято решение о возбуждении уголовного дела по фактам, изложенным в жалобе заявителя по признакам состава пре­ступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, сопряженное с применением насилия). Одна­ко и производство и по данному уголовному дело неоднократно приоста­навливалось за неустановлением лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности. Причем сотрудники милиции, применяв­шие физическое насилие известны С., о чем он прямо заявлял на допро­сах и в жалобах, адресованных прокурору.

 

После возбуждения уголовного дела по факту избиения С. сотруд­никами Кировского РУВД г. Самары, выяснилось, что ранее он привле­кался к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 228 УК РФ, однако, уголовное дело было прекращено на основании ст. 75 УК РФ за деятель­ным раскаянием. В материалах этого дела имелись ряд документов, якобы составленных собственноручно С, в частности, подписанный им протокол допроса подозреваемого, заявление на имя прокурора райо­на о прекращении дела за деятельным раскаянием. Указанные докумен­ты при расследовании уголовного дела по факту избиения были направлены на почерковедческую экспертизу, для получения ответа на вопрос «Кем, С. или иным лицом, выполнены подписи и рукописные запи­си на указанных документах». Согласно заключения эксперта — почерковеда рукописный текст, содержащийся в указанных документах выполнен не С., а иным лицом. Это обстоятельство подтверждает справедливость утверждений С. в той части, что никаких процессу­альных документов он не подписывал и после 08.12.2005 г. его больше не вызывали в правоохранительные органы по указанному делу. При этом на экспертизу представлялись только образцы почерка С, а образцы по­черка дознавателей Кировского РУВД г. Самары М. и С, принявшей процессуальное решение о прекращении уголовного дела, в распоряжение эксперта не представлялись и не исследовались. Указанные обстоя­тельства по факту фальсификации доказательств были выделены в отдельное производство, возбуждено уголовное дело, расследование ко­торого поручено следователю прокуратуры Кировского района г. Сама­ры. Однако его расследование ведется неэффективно и лицо, выполнившее рукописный текст вместо С. в протоколе допроса подо­зреваемого и заявлении на имя прокурора района с просьбой о прекраще­нии уголовного дела за деятельным раскаянием, не установлено.

Вышеперечисленные обстоятельства вынудили Уполномоченного по правам человека лично к прокурору области — Ю.Д. Денисову с прось­бой об истребовании материалов уголовного дела для осуществления полной, всесторонней и объективной проверки проведенного предвари­тельного расследования. Однако, буквально через несколько часов после встречи Уполномоченного по правам человека с прокурором Самарской области Ю.Д. Денисовым, уголовное дело по обвинению С. по ч.1 ст.228 УК РФ было передано в суд. Нельзя не отметить ту удивительную опе­ративность и «полноту расследования» по обвинению человека, кото­рый смог доказать неправомерность действий сотрудников двух районных УВД г. Самары и прокуратуры района.

 

Немало жалоб поступает на необоснованное ограничение прав при производстве процессуальных действий и применение мер принуждения в ходе производства по уголовному делу.

Так, председатель СГЦКПОО «Романи Дума» обратился к Упол­номоченному с заявлением о нарушении прав представителей цыганской диаспоры Т. при проведении обыска в их жилище в п. Зубчаниновка. Слу­жебная проверка, проведенная органами внутренних дел по инициативе Уполномоченного, показала, что нарушения действительно имели мес­то и выразились в том, что проживавшие в обыскиваемом жилище две женщины были подвергнуты личному обыску сотрудницей милиции в отсутствие понятых, а также о произведенных действиях не был со­ставлен протокол следственного действия.

 

За указанные нарушения сотруднице милиции, проводившей личный обыск, и старшему сотруднику следственно-оперативной группы, рабо­тавшей на месте, объявлен выговор.

Иными словами нарушений прав граждан установлено не было, поскольку поисковые мероприятия, проводимые при расследовании уголовного дела, сопряжены с вторжением в личную жизнь и могут повлечь необходимость ограничения свободы передвижения и не­прикосновенности личности, однако, допущенные процессуальные нарушения привели к наложению дисциплинарных взысканий на сотрудников ОВД. В связи с этим следует отметить, что УПК РФ, до­пуская возможность применения мер принуждения и ограничения конституционных прав граждан, содержит гарантии от произвола со стороны государства и незаконного ограничения указанных прав. Одной из таких гарантий является необходимость соблюдения про­цессуальной формы, т.е. процедуры проведения и фиксации резуль­татов процессуальных действий.

 

В ряде случаев доводы, изложенные в жалобе не находят своего подтверждения. Однако это не значит что все эти жалобы являются необоснованными. В некоторых ситуациях органы прокуратуры, а равно органы внутренних дел сообщают, что нарушение действи­тельно имело место, но ввиду «изменения обстановки» (сотрудник, допустивший нарушение, уволился по собственному желанию, а уго­ловное дело передано в суд для рассмотрения по существу), либо ис­течения сроков давности привлечения нарушителей к дисциплинарной ответственности, меры реагирования не принима­ются.

Примером этого являются обращения граждан Б. и В. Указанные лица являлись обвиняемыми по одному уголовному делу. 13.06.2006 вхо­де выполнения требований ст. 217 УПК РФ по уголовному делу № 2004057476 следователем прокуратуры Кравченко Д.В. вынесено по­становление о прекращении ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела. Данное решение мотивировано следователем система­тическим нежеланием обвиняемых без каких-либо уважительных при­чин знакомиться с материалами уголовного дела.

 

Неоднократные отказы Б. и В., в течение нескольких дней, на предложение следователя ознакомиться с материалами дела, прохо­дившее в ИВС УВД г. Самары обоснованно были расценены, как неже­лание обвиняемых знакомиться с материалами уголовного дела. Вместе с тем, указанное решение было принято следователем с нару­шением норм УПК РФ, поскольку в случае затягивания срока ознаком­ления обвиняемого с материалами дела предельный срок может быть установлен не волевым решением следователя, а только на основании судебного решения (ч. 3 ст.217 УПКРФ).

Несоблюдение процедуры принятия указанного решения фак­тически является нарушением гарантированного ст.24 Конституции РФ права обвиняемых на получение информации, непосредственно затрагивающей их права и свободы. При этом, как следует из ответа, поступившего из прокуратуры Самарской области, следователь уво­лен по собственному желанию, уголовное дело передано в суд, осно­ваний для принятия мер прокурорского реагирования не имеется.

 

28 сентября 2005 г. к Уполномоченному поступило обращение ад­воката в интересах гр. С. на неправомерные действия сотрудников Но­вокуйбышевского ГОВД. Суть обращения такова: 17 сентября 2005 г. мировым судьей судебного участка № 5 г. Новокуйбышевска гражданин С. был привлечен к административной ответственности в виде адми­нистративного ареста сроком на одни сутки за мелкое хулиганство, выразившееся в произнесении нецензурной брани около дома № 11 по ул.

Киевской. Из обращения и приложенных к нему документов следовало, что задержание было произведено оперуполномоченным Новокуйбышев­ского ГОВД, однако и задержанный, и жильцы дома опровергали обсто­ятельства, изложенные сотрудником милиции в протоколе. Постановлением суда апелляционной инстанции решение мирового су­дьи было отменено в связи с недоказанностью обстоятельств.

 

По результатам служебного расследования, проведенного орга­нами внутренних дел, установлено, что оперуполномоченным ОУР Новокуйбышевского ГОВД Самарской области Семенковым P.M. было допущено нарушение закона при составлении протокола об ад­министративном правонарушении. За нарушение служебной дис­циплины указанный сотрудник подлежит привлечению к ответственности, однако, в соответствии со статьей 39 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации наложить дисциплинарное взыскание на него не представляется возможным в связи с истечением сроков давности совершения проступка.

Гражданин Т. обратился к Уполномоченному с жалобой на дейст­вия сотрудников Волжского РОВД Самарской области, в которой ука­зал, что при его задержании за совершение административного правонарушения, у него был изъят документ, удостоверяющий лич­ность — военный билет. На неоднократные обращения в ОВД Волжско­го района Самарской области он получал ответ, что при задержании никаких документов у него не изымалось. После обращения Уполномо­ченного в прокуратуру и РОВД Волжского района была проведена про­верка указанных фактов. По итогам проверки прокуратурой Волжского района вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного де­ла в отношении сотрудников Волжского РОВД Самарской области, од­нако, указанное решение заместителем прокурора Волжского района отменено и материал направлен на дополнительную проверку.

 

Служебное расследование указанных фактов, проведенное РОВД Волжского района, показало, что вина в утрате военного билета Т. в действиях сотрудников, производивших его задержание, отсутствует. При этом документы, подтверждающие этот факт утеряны. Указан­ное обстоятельство является основанием для привлечения к дисципли­нарной ответственности помощника дежурного Волжского РОВД, но к моменту проведения указанной служебной проверки он не работал в ОВД Волжского района Самарской области.

Приведенные примеры свидетельствуют об обоснованности жа­лоб граждан. Однако признавать это правоохранительные органы спешат далеко не всегда. Примером тому являются несвоевременные и половинчатые решения, принятые по данным обращениям, в кото­рых допущенные нарушения признаются, но принять меры реагиро­вания в силу определенных причин, не представляется возможным. Объяснение такого подхода выходит за рамки данного доклада, по­скольку требует анализа целого комплекса вопросов связанных с особенностями прохождения службы в правоохранительных орга­нах, особенностями правосознания, корпоративной солидарности и т.д. Но признание существующей проблемы со стороны руководства ГУВД позволит создать предпосылки для постепенного изменения ситуации.

 

Отчасти способствует сохранению существующей ситуации и пассивность граждан, их нежелание, а в ряде случаев и боязнь отста­ивать свои права. Так, в 2005 году в суды на территории Самарской области обратилось всего 26 граждан с исками о возмещении матери­ального и морального вреда, причиненного необоснованным при­влечением к уголовной ответственности. За первые девять месяцев 2006 года судами на территории Самарской области было рассмотре­но 14 дел данной категории. Большая часть обращений граждан бы­ли удовлетворены судами (Ответ прокуратуры Самарской области на запрос Уполномоченного по правам человека в Самарской области. Исх. № 15-6-300/06 от 11 декабря 2006 года). Это свидетельствует о том, что защита прав человека — это не только дело государственных органов, но в первую очередь — самого пострадавшего от действий и решений государственных органов.

§ 3. ПРАВО НА ПОЛУЧЕНИЕ КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

 

Одним из составляющих права на судебную защиту и доступ к правосудию является право на получение квалифицированной юри­дической помощи. В современных условиях профессиональное представительство необходимо рассматривать как действенный ме­ханизм, который в совокупности с другими средствами, установлен­ными нормами уголовно-процессуального закона, обеспечивает участвующим в деле лицам возможность реализовать предоставлен­ные им права, содействует реализации конституционных прав граж­дан на доступ к правосудию и судебную защиту. Тем самым, допуск профессиональных юристов к участию в деле в качестве защитников или представителей выступает важной процессуальной гарантией прав участников уголовного судопроизводства.

Действительно, совершенно очевидно, что человеку, неиску­шенному в тонкостях уголовного судопроизводства, достаточно сложно сориентироваться в многочисленных процессуальных нор­мах. Учитывая это, государство, в силу принятых на себя обяза­тельств, гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи, что применительно к подозреваемому, обвиняемому выражается в возможности пользо­ваться услугами профессионального юриста — адвоката. В случае от­сутствия у обвиняемого, подозреваемого, его близких возможностей по оплате труда защитника, его труд оплачивается государством. Участвуя в производстве по уголовному делу и используя все предус­мотренные законодательством средства и способы защиты интересов представляемых, представители должны содействовать обеспечению строгого соблюдения процессуальных норм, гарантирующих защиту личности, ее прав и свобод, правильному применению уголовного закона, вынесению мотивированных, обоснованных и справедливых решений по делу.

 

Доступность правосудия прямо пропорциональна доступности для населения услуг квалифицированных юристов, без которых со­временный процесс немыслим. Принято считать, что доступность правосудия означает отсутствие чрезмерных, непосильных расходов, отсутствие запутанных и усложненных судебных процедур, отсутствие волокиты (Мурадьян Э.М. Судебное право (в контексте трех процессуальных кодексов): Монография. М.: Проспект. 2003. с. 46.)

Вместе с тем, некоторые обращения свидетельствуют о наличии определенных ограничений в реализации обвиняемыми права на защиту и получение квалифицированной юридической помощи со стороны орга­нов предварительного расследования.

 

В обращении к Уполномоченному в интересах подзащитного К. содержатся сведения об оказании физического и психического дав­ления на обвиняемого К., страдающего психическим заболеванием и имеющим задержку в развитии. Для получения «чистосердечных признаний» оперуполномоченный ОУР Октябрьского РОВД г. Са­мары неоднократно избивал подследственного, в частности, нанося ему удары кулаком в грудь.

Наряду с этим были предприняты неоднократные попытки за­мены защитника по инициативе лиц, ведущих производство по делу. Так, после выполнения требований ст. 217 УПК РФ и ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, пред­варительное расследование по которому окончено, обвиняемому бы­ло предложено отказаться от услуг адвоката Г.

 

Указанное предложение было мотивировано тем, что с другим адвокатом ему (обвиняемому) будет гораздо легче и есть вероятность в данной ситуации рассчитывать на максимально мягкое наказание в суде. В силу отставания в умственном развитии, а также в результате нанесенных побоев К. согласился с данным предложением. Позднее адвокат Г. повторно вступил в дело.

Как следует из обращения, председательствующий судебного заседания в ходе рассмотрения уголовного дела по существу, после принятия решения о переносе даты судебного заседания и удаления участников процесса, в том числе адвоката Г., и присутствующих из зала суда настоятельно порекомендовала подсудимому отказаться от услуг адвоката Г., пообещав, что в случае выполнения указанных тре­бований подсудимый может рассчитывать на назначение минималь­ного наказания.

 

В судебном заседании по данному уголовному делу присутство­вал представитель Уполномоченного. Вопрос о том, желает ли К., чтобы его интересы защищал адвокат Г. исследовался судом. Подсу­димый пояснил, что нуждается в услугах адвоката Г. и не хочет его за­мены.

Параллельно с этим прокурор Октябрьского района г. Самары обратился с исковым заявлением в суд с требованием о признании соглашения, заключенного между адвокатом Г. и пригласившей его администрацией учебного заведения, в котором до ареста обучался подсудимый, недействительным. Судом было прекращено производ­ство по данному гражданскому делу.

 

Судьба уголовного дела также весьма интересна. Поскольку подсудимый не признавал своей вины в совершении всех вменяемых ему в вину преступлений (всего 23 состава преступлений), в судебных прениях прокурор частично отказался от поддержания обвинения и попросил суд признать подсудимого виновным только в одном пре­ступлении. Судом был вынесен обвинительный приговор и назначе­но наказание в виде 2 лет лишения свободы условно. Факты оказания физического воздействия на К. со стороны сотрудников Октябрьско­го РОВД в настоящее время проверяются УСБ при ГУВД Самарской области.

Изложенные факты свидетельствуют о совершении действий, направленных на ограничение гарантированных Конституцией РФ прав на защиту и получение квалифицированной юридической по­мощи. При этом не следует забывать, что указанные права не могут быть подвергнуты ограничениям ни при каких обстоятельствах. Ни­какие конституционно значимые цели не могут рассматриваться в качестве оснований, препятствующих реализации указанных прав. Об этом прямо говорится в ч. 3 ст.56 Конституции РФ и на это неод­нократно указывал Конституционный Суд РФ.

 

Важнейшей составляющей права на защиту является возмож­ность подозреваемых и обвиняемых воспользоваться услугами адво­ката, или иного лица, которому они доверяет, с тем, чтобы приглашенный защитник отстаивал интересы своего доверителя в ходе производства по делу. Наряду с этим, ст. 49 УПК РФ предостав­ляет возможность ходатайствовать в суде о допуске в качестве защит­ника не только адвоката, но наряду с ним — и любое иное лицо, о допуске которого ходатайствует подсудимый.

Вместе с тем, не всегда это правило соблюдается надлежащим образом. К Уполномоченному поступило обращение Д. в интересах его сына. Из материалов обращения усматривается, что сын заявите­ля был осужден к лишению свободы за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ. Приговор вступил в законную силу и обращен к исполнению. На стадии исполнения приговора приговор по делу был отменен Верховным Судом РФ в порядке над­зора и дело было возвращено на повторное рассмотрение в суд пер­вой инстанции.

 

При первичном разбирательстве дела отец осужденного высту­пал в процессе в качестве защитника. Это решение было принято судебной коллегией Самарского областного суда 08.09.2003 г. После возвращения уголовного дела в суд первой инстанции на повторное рассмотрение отцу подсудимого было отказано в его повторном до­пуске к делу в этом же статусе. В ответе на жалобу, поступившем из Самарского областного суда указывалось следующее: «То обстоя­тельство, что в суде кассационной инстанции Вы были допущены к рассмотрению дела в качестве защитника, не наделяет Вас правом быть защитником при рассмотрении дела в суде первой инстанции», поэтому данный вопрос «подлежит рассмотрению районным судом при наличии об этом ходатайства Вашего сына (подсудимого)». Со­ответствующее ходатайство было заявлено подсудимым в ходе судеб­ного разбирательства, однако, судом было отказано в его удовлетворении.

Конечно, суд имел полное право поступить именно так: в судеб­ных стадиях процесса ответственность за реализацию его принципов (в том числе — принципа реализации права на защиту) несет суд, в производстве которого находится дело. Можно объяснить отказ и тем обстоятельством, что понятие «квалифицированная юридичес­кая помощь» законом и трактовкой Конституционного суда бесспор­но связана с адвокатским статусом. Но нельзя не признать, что объективная необходимость удовлетворения подобных ходатайств заключается в том, что для социально незащищенных граждан — это едва ли не единственная возможность последовательного юридичес­кого сопровождения на всех стадиях процесса.

 

Описанный пример свидетельствует, что реализация права на защиту всеми не запрещенными законом способами и права на полу­чение юридической помощи фактически ставится в зависимость от усмотрения государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по делу, то есть фактически ограничивается. В этой связи необходимо напомнить, что Верховный Суд РФ многократно указывал на недопустимость ограничения этих прав и необходимость искоренения подобных случаев.

Как показывает практика обращений к Уполномоченному, не все­гда право на получение квалифицированной юридической помощи огра­ничивается государственными органами и должностными лицами. В некоторых случаях имеет место незаинтересованное отношение адвокатов по требованию к своим обязанностям, превращаясь тем самым в пассивных обвинителей, игнорируя случаи нарушения прав их подза­щитных.

 

Объясняется это тем, что участие адвоката по требованию госу­дарственных органов (органов предварительного расследования, су­да) рассматривается многими адвокатами как своеобразная «барщина», выражающаяся в потере своего времени в процессе, уча­стие в котором оплачивается не клиентом, а государством, по, мягко говоря, невысоким расценкам. Это не может быть признано обосно­ванным, поскольку статус адвоката не только дает возможность его обладателю работать по всем категориям дел, но и налагает обязан­ность всегда стоять на страже интересов своего доверителя, незави­симо от того, кем и в каком объеме оплачивается труд адвоката.

В уже упоминавшемся обращении в интересах гр. К. усматрива­ются и случаи ненадлежащего оказания квалифицированной юридичес­кой помощи некоторыми адвокатами. Так, до вступления в дело на основании соглашения адвоката Г. интересы обвиняемого представляли несколько адвокатов, действовавших по назначению органов предвари­тельно расследования. В частности, адвокат П., осуществлявшая за­щиту интересов обвиняемого по требованию государственных органов, при рассмотрении судом ходатайства прокурора о продлении срока со­держания под стражей обвиняемого К., в судебном заседании на вопрос суда об отношении к ходатайству о продлении срока ареста обвиняемо­го сообщила, что не возражает против этого.

 

Представляется, что подобная ситуация, фактически выразив­шаяся в пренебрежении как интересами клиента, так и в неисполне­нии своих прямых обязанностей, является примером ненадлежащего поведения адвоката и нарушением основных положений ФЗ РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» и Кодекса профессиональ­ной этики адвоката.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Не имеет смысла отрицать, что эффективность работы человека напрямую зависит от размера оплаты его труда. Сотрудники правоо­хранительных органов всегда находятся на переднем крае борьбы с преступностью. Часто им приходится встречаться с самыми разнооб­разными формами проявления человеческой жестокости и при этом необходимо оставаться не просто людьми, а еще и выполнять свой служебный долг. В случае преступного нарушения прав, люди в пер­вую очередь обращаются за помощью в милицию. При этом размер заработной платы сотрудников милиции, увы, не соответствует той нагрузке, которая ложится на их плечи. Длительное время (уже на протяжении двух десятилетий) руководителями органов внутренних дел говорится о недостаточном финансировании милиции, о невы­соком уровне технического оснащения. Указанными обстоятельст­вами обуславливалась низкая раскрываемость и неудовлетворительные показатели в работе отдельных служб и под­разделений. К сожалению, и сегодня этот вопрос нельзя признать полностью решенным.

Однако, данные высказывания имеют отношение к раскрывае­мости преступлений и прочим вопросам эффективности работы. Представляется, что нет никакой связи между недостаточным уров­нем финансирования и случаями избиения граждан, случаями воло­киты по уголовным делам, попытками ограничить право на квалифицированную юридическую помощь. С тем же успехом дру­гие не высокооплачиваемые работники, например, библиотекари, могли бы отказываться выдавать книги читателям, а медицинские се­стры делать уколы через раз.

 

Как можно объяснить случаи избиения ссылками на невысокую заработную плату? Представляется, что проблема здесь гораздо глуб­же и кроется она в правосознании работников правоохранительных органов. Длительное время отечественное уголовное судопроизвод­ство носило репрессивный характер.

Это привело к выработке стереотипа о том, что нет невиновных, есть те, кого не успели осудить (В кабинетах некоторых следователей и оперативников как проявление должностной бравады можно увидеть табличку следующего содержания: «Отсутствие у Вас судимости не Ваша заслуга, а наша недоработка. Ф.Э. Дзержинский».) Исходя из этого и строилась работа правоохранителей.

 

К сожалению, правосознание многих сотрудников правоохра­нительных органов в процессе осуществления служебной деятельно­сти деформируется. Работники милиции и прокуратуры нередко смотрят на подозреваемых и обвиняемых как на преступников, забывая, что их вина еще должна быть доказана и установлена вступив­шим в законную силу приговором суда. Это приводит к тому, что ли­ца, привлекаемые к уголовной ответственности находятся в положении «людей второго сорта».

Еще одной причиной оказания незаконного давления на граж­дан в ходе уголовного судопроизводства является традиционная борьба за показатели статистической отчетности. О работе конкрет­ного работника судят по результатам — раскрытым и направленным в суд уголовным делам. И, хотя несмотря на всю критику, еще никто не предложил иной системы отчетности, стоит отметить, что количест­во поступивших на сотрудника жалоб участников уголовного судо­производства никоим образом не учитывается при оценке его деятельности.

 

Безусловно, влияет на ситуацию и царившая в стране в 90-е го­ды прошлого века эпоха правового нигилизма и разгула преступнос­ти, достаточно глубоко пустившая свои корни в различных сферах жизни общества. Нередки случаи, когда в различных художествен­ных печатных, электронных и кинопроизведениях, демонстрирую­щихся в масс-медиа, тиражируется образ положительного героя — «благородного бандита» и нечестного, недобросовестного сотрудни­ка милиции. Указанные обстоятельства, с одной стороны, подрыва­ют доверие населения к власти, с другой стороны — формируют в сознании самих сотрудников правоохранительных органов ложное представление о возможности отступления от требований закона и нарушения прав личности, если это вызывается обстоятельствами дела.

Сегодня уголовное судопроизводство строится на началах со­стязательности и равноправия сторон. При этом обеспечение прав и законных интересов, в соответствии со ст. 11 УПК РФ возлагается на органы и лиц, ведущих производство по делу (следователя, дознава­теля, прокурора, суд).

 

Позиция, сформулированная по этому вопросу Конституцион­ным Судом РФ еще в 1995 году, представляется своеобразным реше­нием описанных проблем. Личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельнос­ти, а как равноправный субъект, который может защищать свои пра­ва всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов (Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995 N 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна» // Российская газета. 1995. 19 мая.). Осознание этого факта и признание за каждым человеком, без каких бы то ни было исключе­ний, прав и свобод, возможность увидеть в человеке, сидящем напротив не только источник доказательственной информации, не только лицо, предположительно совершившее преступление, но рав­ного с тобой человека, безусловно, должно привести к изменению си­туации в лучшую сторону. Внедрение этой идеи в массовое сознание, как обывателей, так и правоприменителей — дело не одного дня. Не­достаточно с высоких трибун заявлять о приоритете прав и свобод че­ловека. Необходимы конкретные примеры защиты государством своих граждан, восстановления нарушенных прав с обязательным освещением этих фактов в средствах массовой информации.

Тем не менее, проведенное исследование позволило сформулиро­вать определенные рекомендации и предложения по повышению эффек­тивности гарантий прав и свобод человека в сфере уголовной юстиции и недопущению их ограничения в будущем.

 

Гражданам пострадавшим от преступлений:

Надлежит помнить, что правоохранительные органыобязаны принять и зарегистрировать заявление о совершенном или готовящемся преступлении. О результатах проведенной проверки заявителю должно быть сообщено в письменном видев течение 24-х часов с момента принятия решения и направлена копия этого решения. В случае несогласия с принятым решением граждане имеют право ознакомиться с материалами проведенной проверки и обжаловать его прокурору, либо в районный суд.

 

Лицам, признанным потерпевшими по уголовным делам, следует знать, что разъяснение прав, предоставленных им законодательством и создание условий для реализации этих прав является обязанностью лица, ведущего производство по делу (следователя, дознавателя, прокурора, суда).

Граждане имеют право на получение квалифицированной юридической помощи, что может быть реализовано путем приглашения потерпевшим адвоката или иного лица в качестве своего представителя в уголовном деле.

 

Граждане имеют право представлять доказательства (самостоятельно собирать предметы и документы, имеющие значение для дела и представлять их следователю, дознавателю, прокурору или суду для приобщения к уголовному делу).

Граждане имеют право на получение информации о движении и судьбе уголовного дела путем получения копий основных процессуальных решений (постановлений о возбужде­нии уголовного дела, признании его потерпевшим или об отка­зе в этом, о прекращении уголовного дела, приостановлении производства по уголовному делу, а также копии приговора суда первой инстанции, решений судов апелляционной и кассацион­ной инстанций). В случае несогласия с принятым решением, оно может быть обжаловано прокурору, либо в районный суд по месту предварительного расследования, а судебные решения — в вышестоящий суд.

 

6. При наличии сведений о личной (прямой или косвен­ной) заинтересованности в исходе дела следователя, дознавате­ля, прокурора, судьи — указанным лицам необходимо заявить отвод.

Гражданам, привлекаемым к уголовной ответственности:

 

Надлежит помнить, что каждый вправе знать, в чем он обвиняется (подозревается).

Каждый обвиняемый, подозреваемый в совершении преступления вправе защищать свои права и законные интересы любым не запрещенным законом способом (путем представления доказательств, заявления ходатайств, дачи показаний, а равно отказа от дачи показаний и т.д.).

 

Каждый обвиняемый, подозреваемый в совершении преступления вправе за свой счет пригласить защитника, а равно требовать его назначения за счет средств государственной казны.

Никто не может быть лишен свободы на срок свыше 48 часов без судебного решения. При этом с момента фактического задержания у лица возникает весь комплекс прав, предоставленных ему законом. О факте задержания лица должны быть уведомлены его близкие родственники (за исключением случаев, касающихся интересов тайны следствия (ч.4 ст. 96 УПК РФ)

 

Обвиняемый, подозреваемый по окончании предва рительного расследования вправе знакомиться с материалами уголовного дела в полном объеме, делать из него выписки и снимать копии с помощью технических средств. До окончания предварительного расследования обвиняемый, подозреваемый должен быть в любом случае ознакомлен с протоколами следственных действий, в производстве которых он принимал участие.

При несогласии с изложенными в протоколе фактами, он впра­ве самостоятельно сделать замечания в протоколе, указав какие именно нарушения были допущены и в чем они проявились. Вместе с этим, ему принадлежит право получать копии основ­ных процессуальных решений следователя, дознавателя, проку­рора, суда.

 

Обвиняемый, подозреваемый вправе заявлять хода­тайства о производстве процессуальных действий, об изменении меры пресечения и по иным вопросам, возникающим в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства.

Обвиняемый, подозреваемый имеет право заявлять отводы лицу, ведущему производство по делу, а также обжаловать их действия и решения прокурору, а также в районный суд по месту производства предварительного расследования.

 

Правоохранительным органам:

Представляется целесообразным установление на законодательном уровне сроков для направления потерпевшему копии постановления о приостановлении производства по уголовному делу (24 часа с момента принятия решения) путем внесения изменений в ч.1  ст.209 УПК РФ. До внесениясоответствующих изменений в УПК РФ этот вопрос может быть решен путем издания совместного приказа прокурора области и руководителей ГСУ при ГУВД Самарской области и иных органов предварительного расследования.

 

Необходимо исключить случаи необоснованного затягивания решения вопроса о признании лица потерпевшим по уголовному делу, что на практике, как правило, влечет за собой ограничение его в правах уже на первоначальных этапах производства по уголовным делам. В случаях, когда признаки причинения  вреда очевидно усматриваются из сообщения о преступлении, необходимо рекомендовать работникам следственных аппаратов выносить постановления о признании потерпевшим одновременно с постановлением о возбуждении уголовного дела и исключить случаи необоснованной волокиты по данным обращениям при проведении проверки в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ. Действующее законодательство не исключает возможности решить этот вопрос путем издания совместного приказа прокурора области и руководителей ГСУ при ГУВД Самарской области и иных органов предварительного

расследования о возложении на следователя, дознавателя дан­ной обязанности.

 

Целесообразно дополнить систему учебно-методических мероприятий личного состава ОВД и прокуратуры тематикой образования в области прав человека, а отдельное внимание уделить порядку рассмотрения и реагирования на заявления граждан о безвестном исчезновении их близких.

Рекомендовать органам прокуратуры, ГУВД, ГУФСИН усилить ведомственный контроль и надзор за соблюдением законодательства о проведении медицинских осмотров, а также об оказании медицинской помощи при доставлении граждан в изоляторы временного содержания, следственные изоляторы.

 

Разместить в органах внутренних дел (в непосредственной близости от дежурных частей) плакаты, в которых должны содержаться правила подачи заявления о совершенном преступлении.

Провести цикл телепередач, а также на страницах печатных СМИ выступить с разъяснениями по вопросу о порядке обращения граждан с указанными заявлениями на примере конкретных жалоб. Особое внимание уделить вопросу о целесообразности обращения в медицинские учреждения и органы прокуратуры в кратчайшие сроки, после получения телесных повреждений, и выяснении анкетных данных как сотрудников
правоохранительных органов совершивших указанные действия и присутствовавших при этом, так и очевидцев происшествия, лиц, вместе с которыми пострадавший задерживался, доставлялся, содержался в камере административно-задержанных или изоляторе временного содержания.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

Пути и методы преодоления нарушений прав граждан,

 

предложенные в ходе исследования отношения населения

г. Самары к правоохранительным органам

 

(Исследование отношения населения г. Самары к правоохранительным органам. Самара. Самарский государственный университет, 2006 год.)

Опрошенным гражданам был предложен открытый вопрос, в нижеприведенном тексте изложены дословные формулировки отве­тов респондентов.

 

1. для совершенствования работы правоохранительных органов требуется:

изменение структуры правоохранительных органов;

 

обеспечение прозрачности деятельности правоохранительных органов;

усиление контроля со стороны вышестоящих органов;

 

подбор квалифицированных кадров;

повышение квалификации сотрудников правоохранительных органов;

 

«чистка», увольнение и другие санкции по отношению к сотрудникам правоохранительных органов;

обеспечение действенной работы участковых на подведомственной территории;

 

создание достойных условий труда для работников правоохранительных органов;

повышение заработной платы сотрудникам правоохранительных органов;

 

искоренение пьянства в среде сотрудников правоохранительных органов;

искоренение взяточничества и «блата» в системе правоохранительных органов.

 

2. для изменения в основах государственной защиты прав граждан требуется:

ужесточение законов с учетом общей ситуации в стране;

 

повышение внимание к проблеме произвола правоохранительных органов со стороны государства;

улучшение благосостояния народа;

 

сокращение льгот и привилегий сотрудникам правоохранительных органов.

3. для повышения эффективности контролирующей деятельности различных организаций требуется:

 

создание комитета по правам человека;

создание специальной службы контроля за деятельностью правоохранительных органов;

 

создание «телефона доверия» и организация «горячей линии»;

постоянное освещение проблем, связанных с нарушением прав человека сотрудниками правоохранительных органов в средствах массовой информации.