Мой Герой. Имамали Гафутдинович Батрутдинов

Истории тех, кто так дорог. Героев, память о которых живет в каждой семье. 

О своем двоюродном дедушке по материнской линии рассказывает Николай Николаевич Шахтарин, консультант аппарата Уполномоченного по правам человека в Самарской области. 

Батрутдинов Имамали Гафутдинович родился в 1923 году в с.Балтаси Балтасинского района республики Татарстан. В 1941 году, в возрасте 18 лет, ушел добровольцем на фронт с РВК Краснопартизанского района Саратовской области, п.Горный.

В годы войны (1941-1943) писал письма, где указывал, что воевал под Москвой, был ранен, лечился в Тамбове.

Сами письма не сохранились, так как были утрачены во время переезда. Осталось извещение от НКО Краснопартизанского объединенного районного военного комиссариата от 12 апреля 1943 (или 1949, последняя цифра неразборчиво написана) на имя отца бабушки о том, что "Ваш сын сержант Бадрудинов Имамуди умер от сыпного тифа, двусторонней пневмонии 22 марта 1943". Подписано капитан АС, Кр.партизанский райвоенком - Захарченков, начальник Адм.Хоз.части - Суворов.

В Книгах памяти Тамбовской и Саратовской областей имеются 2 записи о том, что:

«Бадрудинов Имамуди (Исланудак) род.1923, Саратовской обл., сержант, умер от болезни 26.03.1943, ЭГ 2676».

«Бадрудинов Имамуди, род.1923, пос.Горный, рядовой,умер от болезни, март 1943,похоронен г.Мичуринск, Тамбовской обл.».

8 августа 1941 г. в г. Мичуринске Тамбовской области и Мичуринском районе Тамбовской области были развёрнуты несколько эвакогоспиталей, в том числе № 2676 (школы №1, №48). На 7 января 1942 г. эвакогоспиталь №2676 в список госпиталей, деятельность которых временно прекращена не попал, имеется следующая запись: «№2676 (находится на колёсах».)

Таким образом, следует, что ЭГ 2676 это эвакуационный госпиталь расположенный в г.Мичуринске Тамбовской области, где проходил лечение и умер мой двоюродный дед. Похоронен Батрутдинов И.Г., на воинском кладбище г. Мичуринска Тамбовской области.

Последним местом его службы указан 1100 СП, это стрелковый полк 1100, 327 стрелковой дивизии 2-й ударной армии Волховского фронта.

Из опубликованных данных:

«…17 декабря 1941 года ставкой Верховного Главнокомандования создан Волховский фронт, объединивший войска 4-й, 52-й и двух резервных армий — 26-й и 59-й. 26-я армия с 25 декабря 1941 года переименована во 2-ю Ударную армию... (Командующий 2-й Ударной Армией генерал-лейтенант Власов А.А.)

При слове «власовцы» оставшиеся в живых ветераны Великой Отечественной войны брезгливо морщатся, а то и дают волю гневу, ругаясь на чем свет стоит. Ещё бы: это слово в сознании тех, кто отстоял свою страну в самой тяжкой войне века прочно ассоциировано с предательством, с пределом морального падения. «Власовцы» — это те, кто перешел на сторону врага и ради германского пайка лил кровь соотечественников под предводительством золотопогонного ренегата...

А между тем, в 1942 году власовцами называли совершенно других людей. Тех, на ком нет позора. И никогда не было. Ибо «мертвые сраму не имут», погибнув в тяжелейшем честном бою за Отечество...

Погодные условия благоприятствовали проведению операции — в лесисто-болотистой местности суровая зима сковала болота и реки.

Однако, Волховский фронт имел к началу операции четверть боекомплекта боеприпасов, 4-я и 52-я армии были измотаны боями, в их дивизиях осталось 3,5-4 тыс. чел. вместо штатных 10-12 тыс. Лишь 2-я ударная и 59-я армии имели полный комплект личного состава. Но зато у них почти совсем отсутствовали прицелы для орудий, оборудование связи — телефонный кабель и радиостанции, и автотранспортные подразделения, что весьма затрудняло управление боевыми действиями и снабжение войск. Недоставало в новых армиях и теплой одежды. Кроме того, на всем Волховском фронте не хватало автоматического оружия, танков, снарядов, транспорта.

2-я ударная армия являлась таковой только по названию. В конце 1941 г. она состояла из одной стрелковой дивизии (327), восьми стрелковых бригад (22, 23, 24, 25, 53, 57, 58, 59) и пяти отдельных лыжных батальонов (39, 40, 42, 43, 44).

В начале операции Волховский фронт понес большие потери в людях и технике. 40-градусные морозы измотали людей, разводить костры запрещалось по условиям маскировки, усталые бойцы падали в снег и замерзали насмерть. Ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора прорыва 2-я ударная армия с конца января стала ощущать острую нехватку боеприпасов и продовольствия. Её снабжение осуществлялось тогда по единственной лесной дороге, проходившей через коридор. Впоследствии её стали называть Южной дорогой.

17 февраля в штаб Волховского фронта вместо генерал-полковника Н.Н. Воронова приехал новый представитель Ставки Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, бывший главком всего Северо-Западного направления. Ставка изменила план операции, и Ворошилов привез требование Ставки: вместо удара строго на северо-запад активизировать действия на Любанском направлении с целью окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку противника.

Для взятия Любани командование фронта сосредоточило в лесах в 15 км юго-западнее города у хутора Красная Горка (холм среди почти непроходимых лесов, где стоял дом лесника) 80-ю кавалерийскую дивизию, переброшенную из состава 4-й армии, а также 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, 18-й артиллерийский полк РГК, 7-ю гвардейскую танковую бригаду (на ходу около роты танков), дивизион реактивных минометов и несколько лыжных батальонов. Они должны были прорвать фронт и подойти к Любани.

18 февраля 1-й эскадрон 205-го кавалерийского полка выбил немцев с насыпи недостроенной железной дороги и, преследуя их, овладел Красной Горкой. Кавалеристов поддерживал 18-й гаубичный полк РГК. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, её остальные полки ещё находились на марше около Огорелей.

Полкам предстояло наступать по пояс в снегу лесами налегке, без артиллерии, обозов и медсанбата. В 1100-м полку на каждую пушку имелось всего 5 снарядов, патронов тоже не хватало, бесприцельная стрельба категорически запрещалась. Каждому бойцу выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10 патронов на винтовку, по одному диску на автомат или ручной пулемет и по 2 гранаты.

К вечеру 17 февраля противник сбил заслон, оставленный дивизией на дороге, и закрыл путь прохода полков и подвоза боепитания. Части, которые должны были развить успех, вовремя к этому месту не подошли…

…перед фронтом 327-й стрелковой дивизии сосредотачивались фашистские 474-й и 484- й пехотные полки 254-й пехотной дивизии, 272-й пехотный полк 93-й пехотной дивизии, полк полицейской дивизии «СС», 22-й мотоциклетный батальон 12-й танковой дивизии и на подходе со стороны Язвинка на это направление отмечалось ещё до одной пехотной дивизии противника.

Больше двух недель вели бои на этом рубеже 327-я и 92-я стрелковые дивизии и 23-я отдельная стрелковая бригада, задерживая немцев.

…в полках дивизии оставалось по 200-300 человек (для сведения: согласно штата 04/400 от 05.4.1941 г. численность стрелкового полка составляла 3173 человека). Немецкие солдаты из охранной дивизии атаковали позиции 1100-го полка майора И.К. Сульдина в полный рост при поддержке огнемётов. Сульдин бросился к месту прорыва, взяв с собой последний резерв– связистов и пять автоматчиков из охраны штаба полка. Автоматчики Сульдина прицельным огнём уничтожили вражеских огнемётчиков и Сульдин поднял бойцов в рукопашную. В бою отличился красноармеец Олса Юсупов, когда на младшего лейтенанта Ковальчука бросилось сразу несколько немцев Юсупов один заколол четверых. В страшной драке антюфеевцы вышли победителями и немцы бежали. Вскоре противник опять пошел в атаку и снова потерпел поражение. После четвёртой атаки Сульдин попросил помощи у комдива. К вечеру командир 1100-го полка Сульдин ожидал очередной, шестой атаки немцев. По приказу командира полка все, кто мог держать оружие заняли места в первой траншее. Артподготовка – и немцы пошли в атаку. Опять пошла рукопашная – штыками, касками, сапёрными лопатами. В 1-м батальоне 1100-го полка осталось всего 11 человек (для сведения: согласно штата 04/400 от 05.4.1941 г. численность стрелкового батальона составляла 778 человек). Такой же жестокий рукопашный бой шёл и на левом фланге 1100-го полка за Панковский посёлок. Но голодные измученные люди не могли долгое время противостоять здоровым, сытым солдатам вермахта. Враг прорвал оборону полка в некоторых местах. Только ночь остановила бой… …Утром 10 июня на новые позиции (327-й) дивизии налетели немецкие самолёты. После бомбёжки подошли бойцы отряда, прикрывавшего отход, и заняли место в общем строю. Около полудня появился вражеский броневик-разведчик. Два последних орудия антюфеевцев стрелять по нему не стали – берегли снаряды на крайний случай, ждали пехоту и танки. Но атаки в этот день не было. Немцы появились только 11-го июня. Они шли спокойно, считая, что русских здесь уже нет. Их подпустили поближе и скосили прицельным огнём. Противник опомнился и после артподготовки организовал настоящую атаку, но был отбит. Утром 12 июня немцы подвергли расположение 327-й дивизии сильному артиллерийско-миномётному обстрелу. Обстрел продолжался десять часов и должен был бы истребить всё живое. Но после этого ада бойцы дивизии ещё нашли силы отразить натиск. В дивизии осталось чуть больше 600 человек (для сведения: стрелковая дивизия по штату военного времени 04/400 от 05.04.1941 г. насчитывала 14 483 человека). От голода и усталости они еле держались на ногах».

Принятыми командованием Волховского фронта мерами удалось создать небольшой коридор, через который выходили разрозненные группы изнурённых и деморализованных бойцов и командиров.

«ВОЕННОМУ СОВЕТУ ВОЛХОВСКОГО ФРОНТА. Докладываю: войска армии в течение трёх недель ведут напряжённые ожесточённые бои с противником… Личный состав войск до предела измотан, увеличивается количество смертных случаев, и заболеваемость от истощения возрастает с каждым днём. Вследствие перекрёстного обстрела армейского района войска несут большие потери от артминомётного огня и авиации противника… Боевой состав соединений резко уменьшился. Пополнять его за счёт тылов и спецчастей больше нельзя. Всё, что было, взято. На шестнадцатое июня в батальонах, бригадах и стрелковых полках осталось в среднем по нескольку десятков человек. Все попытки восточной группы армии пробить проход в коридоре с запада успеха не имели».— Власов. Зуев. Виноградов.

«21 ИЮНЯ 1942 ГОДА. 8 ЧАСОВ 10 МИНУТ. НАЧАЛЬНИКУ ГШКА. ВОЕННОМУ СОВЕТУ ФРОНТА. Войска армии три недели получают по пятьдесят граммов сухарей. Последние дни продовольствия совершенно не было. Доедаем последних лошадей. Люди до крайности истощены. Наблюдается групповая смертность от голода. Боеприпасов нет…»— Власов. Зуев.

25 июня противник ликвидировал коридор.