"Права человека в местах принудительного содержания"

 

Раздел 3.4. Права человека в местах принудительного содержания

 

«В отряде со строгими условиями содержания находится 25 человек. Помещение воспитательной работы, площадь которого 35 кв.м, одновременно является так же комнатой для приема пищи и местом, где 25 человек в течение 16 часов дышат в затылок друг другу. Отсюда и конфликтные ситуации. Спальная секция, площадь которой 20 кв.м., вмещает в себя 16 мест. В ней не предусмотрен санузел и желая ночью в туалет, осужденные терпят по часу, ожидая офицера, что бы их вывели. Это можно отнести к разряду пыток. Моя дочь, не желая мириться с этим произволом, выражает устно свое недовольство. Она женщина и поддерживать личную гигиену полноценно нет возможности. На неё составляются рапорта за «грубость» хотя она человек не конфликтный, но находясь в таких условиях невозможно сохранять самообладание».

(Из жалобы С. в интересах дочери – осужденной, отбывающей наказание вх. № 0709/С-12 от 7.07.2012г.)

       Два основных фактора оказывают влияние на права человека в местах принудительного содержания. Во-первых, это условия содержания, которые должны отвечать требованиям международного и национального законодательства. Во-вторых, это отношение персонала к лицам, содержащимся в данных учреждениях. Если в первом случае проблемы решаются путем денежных вливаний, используемых на ремонты и реконструкции помещений, то во втором их решение почти полностью зависит от мировоззрения сотрудников, свободного от восприятия подозреваемых, обвиняемых и осужденных как «недочеловеков», не заслуживающих внимания.

Как и в отношении любых закрытых структур, о колониях и тюрьмах неизбежно возникают слухи и стереотипы. Одни утверждают, что в тюрьмах ежедневно происходят массовые и грубые нарушения прав человека, которые не замечают правозащитники («заключенные мрут, как мухи», их права «грубо попираются» и т.п.). А второй посыл заключается в том, что слишком много внимания уделяется преступникам, в то время, как добропорядочные граждане и потерпевшие не имеют достойных рычагов защиты. И те, и другие оценки содержат значительные преувеличения. Именно поэтому мы считаем целесообразным предоставить обществу объективную и проверенную информацию, основанную не только на официальных данных, но и на основе сведений, полученных в результате многократных посещений и обследований ИВС, СИЗО, колоний и личных встреч с заявителями из числа подследственных и осужденных.

В 2012 году из мест принудительного содержания Уполномоченному по правам человека поступило 379 письменных обращений, в том числе 108 письменных обращений от лиц, обвиняемых в совершении преступлений и содержащихся под стражей, и 271 письменное обращение от осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы.

Вроде бы и эксцессы необоснованного насилия над осужденными, бунты и поджоги в колониях остались в прошлом, однако количество обращений от лиц, изолированных от общества, стало больше (по сравнению с 2011 годом - на 50).

Проблемы в реализации прав человека в местах принудительного содержания, подведомственных органам внутренних дел

Как в 2011, так и в 2012 году, основной проблемой в соблюдении прав человека в деятельности мест принудительного содержания, подведомственных органам МВД России в Самарской области, было несоответствие бытовых условий требованиям Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Главным управлением МВД России по Самарской области признается, что из 34 изоляторов временного содержания (далее также – ИВС), имеющихся в органах внутренних дел Самарской области, только ИВС Межмуниципального отдела МВД России «Похвистневский» построен по типовому проекту и полностью соответствует требованиям законодательства.

Частично соответствуют нормам, предусмотренным указанным выше законом, ИВС Управлений МВД России по городам Самаре и Тольятти, Отдела полиции № 24 по Центральному району г. Тольятти, Межмуниципального отдела МВД России «Отрадненский», Отдела МВД России по г. Чапаевску, Межмуниципального отдела МВД России «Исаклинский», Межмуниципального отдела МВД России «Нефтегорский» и Отдела МВД России по Сергиевскому району Самарской области.

Помещения остальных ИВС не только не могут быть признаны соответствующими требованиям законодательства, но и порой просто представляют угрозу здоровью содержащихся в них подозреваемых и обвиняемых.

Так, помещения 5 ИВС находятся в подвалах и полуподвалах. Камеры 10 ИВС не оснащены системами принудительной приточно-вытяжной вентиляции, что препятствует нормальному проветриванию помещений и создаёт угрозу распространения среди подозреваемых и обвиняемых заболеваний, передающихся воздушно-капельным путем. В камерах 11 ИВС отсутствуют канализация и водопровод, что противоречит элементарным санитарно-гигиеническим правилам. В санпропускниках 14 ИВС отсутствует прожарочное оборудование, что делает невозможным полноценную санитарную обработку одежды лиц, поступающих в изоляторы, и постельных принадлежностей. В виду отсутствия прогулочных дворов в 7 ИВС прогулки, положенные по закону[1], задержанным гражданам не предоставляются. Совершенным анахронизмом выглядит отсутствие в камерах 11 ИВС органов внутренних дел Самарской области индивидуальных спальных мест, благодаря чему лица, находящиеся в них, вынуждены спать все вместе на одних общих нарах.

Особо необходимо отметить соблюдение права на получение полноценной медицинской помощи подозреваемыми и обвиняемыми в изоляторах временного содержания.

В штатах ИВС органов внутренних дел Самарской области имеются 32 медицинских работника, однако из-за дефицита помещений в большинстве изоляторов, препятствующего оборудованию медпункта, невозможно получение лицензии на право осуществления медицинской деятельности. По этой причине только 8 ИВС имеют такие лицензии.

Из-за неудовлетворительных бытовых, санитарно-гигиенических условий, аварийного состояния помещений ряда ИВС, в Самарской области наметилась тенденция приостановления их деятельности либо закрытия. Так, в 2011 году из 34 изоляторов временного содержания органов внутренних дел не функционировало 5 (в Кинель-Черкасском, Клявлинском, Красноярском, Елховском районах и ИВС Отдела полиции №3 УВД по г. Самаре) [2]. В 2012 году закрыты ИВС Отдела полиции № 34 по Сызранскому району и ИВС Отдела полиции № 8 УМВД России по г. Самаре в Красноглинском районе[3]. Таким образом, к началу 2013 года, в органах внутренних дел Самарской области, по причине аварийного состояния помещений, не функционировали уже 7 изоляторов временного содержания. В настоящее время, для приведения помещений всех ИВС органов внутренних дел области в соответствие с требованиями законодательства необходимы денежные средства в сумме 108 млн. 841 тыс. рублей. Вместе с тем, в 2012 году на указанные цели из федерального бюджета было выделено только 15 млн. 566 тыс. 400 рублей, которые полностью были израсходованы на проведение ремонта помещений ИВС Управления МВД России по г. Самаре и ИВС Отдела полиции № 2 Управления МВД России по г. Самаре. Из-за отсутствия федерального финансирования не велись какие-либо работы по строительству изоляторов временного содержания Межмуниципального управления МВД России «Сызранское», Отдела МВД России по г. Новокуйбышевску, Отдела полиции № 54 (Кошкинский район), Отдела полиции № 61 (Хворостянский район), начатые в 2008 году, и строительство изолятора временного содержания в комплексе со зданием отдела полиции № 46 (Борский район), начатое ещё в 2006 году.

Объективности ради хочется отметить, что ГУ МВД России по Самарской области не ждет у моря погоды. В Департамент охраны общественного порядка МВД России ежегодно направляются задания на разработку рабочих проектов строительства, реконструкции, а также сметы на проведение капитальных ремонтов помещений изоляторов временного содержания органов внутренних дел Самарской области. Только в 2012 году областное управление МВД подготовило и направило задания на разработку проектов строительства 9 ИВС и реконструкции 2 ИВС; направлены сметы на проведение капитального ремонта 10 изоляторов временного содержания, но как говорится «а воз и ныне там».

В целях обеспечения федерального финансирования ремонтов и реконструкций помещений ИВС органов внутренних дел ГУ МВД России по Самарской области проводится систематическая работа по переводу помещений изоляторов из муниципальной в федеральную собственность. Если к 2010 году из 34 помещений ИВС в муниципальной собственности находилось 12[4], то к 2013 году их количество сократилось до 4 помещений[5]. Передан в федеральную собственность изолятор временного содержания Межмуниципального отдела МВД России «Елховский», что позволяет надеяться на получение в 2013 году из федерального бюджета денежных средств в размере 678 тыс. 666 рублей, необходимых на погашение задолженности перед подрядными организациями и завершение строительства.

Если в период с 2006 по 2009 годы все эти проблемы решались более динамично благодаря наличию ведомственной целевой программы МВД России по строительству и реконструкции помещений изоляторов временного содержания органов внутренних дел, то после завершения её действия никакого нового программного документа принято не было.

О неудовлетворительных бытовых условиях говорилось в жалобах и обращениях обвиняемых В. (ИВС Отдела МВД России по г. Новокуйбышевску)[6], С. (ИВС Межмуниципального отдела МВД России «Похвистневский»)[7], Д. (ИВС Межмуниципального отдела МВД России «Богатовский»)[8], К. (ИВС Межмуниципального отдела МВД России «Кинельский»)[9], поступивших Уполномоченному по правам человека в Самарской области в 2012 году. В течение 2012 года сотрудниками аппарата Уполномоченного по правам человека, совместно с сотрудниками органов прокуратуры, был посещён ряд ИВС органов внутренних дел Самарской области. Результатом посещений стало внесение органами прокуратуры начальнику ГУ МВД России по Самарской области пяти представлений, касающихся устранения несоответствия бытовых условий требованиям законодательства[10].

Причем устранение некоторых нарушений не требовало больших денежных средств. Так, в ИВС Межмуниципального отдела МВД России «Кинельский» было установлено отсутствие прогулочного дворика, отсутствие комнаты для свиданий. В камерах отсутствуют шкафы для хранения индивидуальных принадлежностей и продуктов, нет полок для туалетных принадлежностей. А ведь за период с 2008 по 2012 годы Кинельской межрайонной прокуратурой руководству районного отдела МВД было внесено 6 представлений по вопросам ненадлежащего содержания в ИВС.

После совместного посещения сотрудниками аппарата Уполномоченного по правам человека и прокуратуры ИВС Отдела полиции №24 УМВД России по г. Тольятти, прокуратурой Центрального района г. Тольятти было направлено исковое заявление в суд с требованием обязать УМВД России по г. Тольятти устранить нарушения требований Федерального закона от 15.06.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Исковые требования прокуратуры судом были удовлетворены. Принимаемые меры прокурорского реагирования, конечно, имеют определенные положительные результаты, но они не могут заменить собой систематическое целенаправленное финансирование.

Весьма плачевным является положение и в трех специальных приёмниках для лиц, арестованных в административном порядке, с дислокацией в городах Самаре, Тольятти и Сызрани. В течение 2012 года в данных учреждениях содержалось 3736 человек, подвергнутых судами административному аресту за совершение административных правонарушений. Помещения всех трёх специальных приёмников не отвечают требованиям законодательства, предусматривающим содержание людей в достойных условиях. В камерах отсутствует водопровод и канализация, нормальная вентиляция, достаточное освещение.

Особенно удручающая обстановка в специальном приёмнике Межмуниципального Управления МВД России «Сызранское». Специальный приёмник находится в одноэтажном здании, построенном в 1905 году. Здание ветхое, помещения малой площади, не позволяющие в должной степени организовать нормальное содержание людей, а также нормальную работу сотрудников полиции. Деньги из федерального бюджета появляются только, когда возникает острая необходимость проведения каких-то «авральных» работ. В 2012 году 7 млн. рублей было выделено на перекрытие протекающей кровли и замене обрушающейся части стены здания, а также 1 000 рублей (!), необходимых на ремонт крыльца при входе, которое окончательно пришло в негодность из-за ветхости.

Анализ состояния помещений изоляторов временного содержания и специальных приёмников, периодичность и объемы выделяемых на их нужды денежных средств из федерального бюджета создают впечатление, что в процессе реформирования милиции в полицию, начатом в 2010 году, о проблемах этих учреждений в МВД просто забыли. Между тем, решение данных проблем могла бы обеспечить принятая Правительством Российской Федерации целевая Федеральная программа капитального ремонта, реконструкции и строительства изоляторов временного содержания и специальных приёмников органов внутренних дел России, которая позволила бы целенаправленно и планомерно выделять бюджетные денежные средства на указанные цели.

Условия содержания в учреждениях ГУФСИН России по Самарской области

Несколько иначе обстоят дела с выделением денежных средств из федерального бюджета для обеспечения надлежащих бытовых условий для лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы Самарской области. В 2012 году на производство текущих и капитальных ремонтов было выделено 67 245,178 тыс. рублей, в том числе для осуществления работ в следственных изоляторах 10 715,178 тыс. рублей и 56 000,53 тыс. рублей для осуществления работ в исправительных учреждениях.[11]

Завершена реконструкция административного здания ФКУ ИК-26 ГУФСИН России по Самарской области, что позволило ввести в эксплуатацию в данном исправительном учреждении дополнительно еще 15 комнат, предназначенных для длительных свиданий. В г. Тольятти завершено строительство ФКУ СИЗО-4 ГУФСИН России по Самарской области, который отвечает не только требованиям национального законодательства, но и международным стандартам и требованиям Совета Европы, предъявляемым к учреждениям пенитенциарной системы. Направлены бюджетные заявки на выделение ассигнований, необходимых для перепрофилирования ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН России по Самарской области из следственного изолятора в тюрьму особого режима[12].

Однако не всегда создание нормальных человеческих условий содержания осужденных зависит только от количества выделенных денежных средств. При проверке по жалобе С. в интересах своей дочери – осужденной, отбывающей наказание в ФКУ ИК-15,  выяснилось, что 26 осужденных женщин в дневное время содержались в запираемом помещении площадью всего 30 квадратных метров, которое одновременно являлось комнатой приема пищи, комнатой воспитательной работы и бытовой комнатой[13]. На ночь 16 женщин переводились в спальное запираемое помещение площадью 25,3 кв. м., а остальные 10 женщин – в помещение площадью 14,20 кв. м. Естественно, о соблюдении нормы жилой площади в количестве 3 кв.м. на человека, предусмотренной требованиями Уголовно-исполнительного кодекса законодательства[14], в данном случае не могло быть и речи. Кроме этого, в ночное время осужденные женщины не имели свободного доступа к санитарным устройствам. При посещении учреждения Уполномоченным по правам человека с администрацией колонии была достигнута договоренность о переводе осужденных, содержащихся в строгих условиях отбывания наказания, в другое более приспособленное помещение. Для этого, как оказалось, не потребовалось каких-либо финансовых затрат, так как было подобрано подходящее свободное помещение общей площадью 257 кв. м., в которое и были переселены осужденные.

Правда о смертности осужденных в СИЗО и в колониях Самарской области

На начало 2013 года в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы Самарской области содержалось 14 502 осужденных, из которых 12 327 человек являются жителями Самарской области. Количество лиц, больных туберкулезом легких, содержащихся в учреждениях ГУФСИН по Самарской области, составило на 1 января 2011 г. 1790 человек; на 1января 2012 г. – 1623 человека; на 1 января 2013 г. – 1528 человек. Почти у четверти осужденных заболеваемость туберкулёзом лёгких во все указанные годы выявлялась только при обследовании, проведённом при их поступлении в учреждения уголовно-исполнительной системы.

Количество ВИЧ-инфицированных осужденных в учреждениях ФСИН составляло на начало 2011 года 4 352 человека, на начало 2012 года – 4 333 человека, а по состоянию на начало 2013 года – 3 858 человек. Только при поступлении в учреждения ГУФСИН России по Самарской области ВИЧ-инфекция обнаруживалась примерно у восьмой части осужденных. При этом нужно учесть, что количество осужденных в учреждениях ФСИН по Самарской области за последние годы существенно сократилось: с 20 тысяч до 14,5 тысяч человек в результате перевода и направления для отбытия наказания в другие регионы с учетом назначенного вида наказания. Зато количество лиц, получающих лечение, после разрешения в 2011 году проблем с финансированием растет. В 2010 году лечение антиретровирусными препаратами в исправительных учреждениях Самарской области прошли 357 осужденных, в 2011 году – 408, в 2012 году – 632 человека, из которых 396 впервые начали лечение в этом году.

Однако показатели смертности осужденных, отбывающих наказание в исправительных колониях, остаются высокими. Смертность от заболеваний в исправительных учреждениях ГУФСИН по Самарской области росла вплоть до 2012 года: в 2007 году в период отбывания наказания умерло 134 человека (из них от ВИЧ - вторичных заболеваний 34 человека); в 2008 году умерло 205 осужденных (из них от ВИЧ – вторичных заболеваний 70 человек); в 2009 году – 234 человека (из них от ВИЧ – вторичных заболеваний 105 человек); в 2010 году – 294 человека (в том числе от ВИЧ - вторичных заболеваний 129 человек); в 2011 году – 370 человек (в том числе от ВИЧ - вторичных заболеваний 179 человек); в 2012 году – 297 человек (в том числе от ВИЧ-вторичных заболеваний – 146 человек).[15]

Вопреки сложившимся стереотипам современная уголовно-исполнительная система давно уже не является островками ГУЛАГА. Бытовые условия, в которых проживают осужденные, и условия их лечения в исправительных учреждениях сегодня в целом, по крайней мере, на территории Самарской области, порой запросто могут соперничать с условиями, имеющимися в муниципальных лечебных учреждениях сельской глубинки. Но одновременно с этим нельзя забывать, что на состояние здоровья осужденных оказывают влияние и асоциальный образ жизни (наркомания, алкоголизм, беспорядочные половые связи), который большинство длительное время вели на свободе. Все это приводит к наличию так называемых «социальных» болезней. Парадоксальным является и то, что некоторые осужденные отказываются от лечения или просто не выполняют назначения врачей из-за боязни излечиться и таким образом утратить право на получение пенсии по инвалидности. На денежные средства из федерального бюджета в 2012 году (хоть и выделенные в меньшем, чем в 2011 году, объеме) приобретено медицинское оборудование для Областной туберкулезной больницы, эндоскопическое оборудование в трёх исправительных учреждениях, рециркуляторы и бактерицидные излучатели во всех исправительных учреждениях. Областная соматическая больница оборудована новым аппаратом электрокардиографии и ушивателями ран. Полностью обновлено стоматологическое оборудование в медицинских частях 6 исправительных учреждений. В 2012 году на территории ФКУ ЛИУ-4 завершено строительство иммунологической лаборатории по диагностике ВИЧ-инфекций и вирусного гепатита.

Укомплектованность лечебно-профилактических учреждений и медицинских частей исправительных учреждений врачебным персоналом – не 100%-ная, но по сравнению с критическим периодом 2009 – 2010 годов, когда она составляла всего 59,2%, существенно повысилась. В 2012 году врачами учреждения были укомплектованы на 83%, а медперсоналом – на 94,4%. Таким показателям может «позавидовать» и гражданское здравоохранение.

По вопросам медицинского обеспечения осужденных Уполномоченный по правам человека в Самарской области Ирина Скупова докладывала на заседании Координационного Совета Главного Управления Министерства юстиции

по Нижегородской области в г. Саранске 23 ноября 2012 г.

На фоне «оптимизации» сети лечебно-профилактических учреждений в системе гражданского здравоохранения, очередей в поликлиниках и приобретения нужных лекарств за своей счет общее положение дел в тюремной медицине не выглядит абсолютно удручающим. Но вряд ли можно характеризовать положение дел как благополучное. Ведь показатели состояния здоровья осужденных значительно отличаются от соответствующих общенациональных показателей. Это связано с концентрацией асоциального контингента в учреждениях УИС, не всегда удовлетворительными санитарно-гигиеническими условиями содержания вкупе с высокой плотностью размещения осужденных, непрохождением ими своевременного медицинского обследования на свободе, плохой адаптацией к лекарственным препаратам, закупаемым по ФЗ-94, в отличие от тех, которые они принимали на свободе. Полагаю, недофинансирование в системе УИС влечет за собой гораздо большие риски, чем те же проблемы в гражданском здравоохранении.

Обращает на себя внимание печальная повторяемость летальных исходов в СИЗО, имеющих место по причине передозировки обвиняемыми принимаемых ими наркотических средств. Подтверждением этого служит смерть в 2012 году в СИЗО-1 шести человек, у четырёх из которых при проведении экспертизы было установлено острое комбинированное отравление опиатами и развившаяся на фоне этого интоксикация[16]. И если попадание наркотиков в исправительные колонии еще как-то можно объяснить перебросами, то наличие наркотических средств у лиц, содержащихся в следственных изоляторах, прямо связано с соучастием сотрудников этих учреждений. В 2012 году выявлено 6 сотрудников органов внутренних дел[17] и 7 сотрудников уголовно-исполнительной системы[18], совершивших преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков с использованием ими должностного положения.

Помимо скончавшихся от наркотического отравления, в 2012 году в следственных изоляторах Самарской области умерли еще 2 человека: 1 – от механической асфиксии (суицид) и 1 человек – от острой сердечной недостаточности (В.Б.Чупшев). Для сравнения: в 2011 году в следственных изоляторах на территории Самарской области умер 1 человек по причине суицида (также в СИЗО-1).

Дело Магнитского, безусловно, накладывает отпечаток на восприятие в общественном сознании любых фактов смертей подозреваемых, обвиняемых и осужденных, информация о которых попадает в публичное пространство, а интерпретация в значительной степени основана на оценках предыдущих событий. Распространенный стереотип: раз один резонансный случай был обусловлен неправомерными действиями сотрудников и врачей, следовательно, и все остальные являются следствием того же самого. Обществу трудно принять сложные объяснения медицинского и правового характера в каждом конкретном случае.

 Резонансный в масштабе не только нашего региона случай смерти в СИЗО-1 известного застройщика В.Б.Чупшева, по вине которого пострадали тысячи обманутых дольщиков, вынуждает меня обратить внимание на следующую практику. Адвокаты иногда выходят в суд с ходатайствами об изменении меры пресечения не в соответствии с Правилами, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации № 3 от 14 января 2011 года и с соблюдением соответствующих процедур медицинского освидетельствования, а со справками из ЛПУ, в которых ранее, до привлечения к уголовной ответственности, лечились подследственные или даже с чеками за лекарства, которые, по их мнению, подтверждают наличие тяжелого заболевания. Такие документы, естественно, не принимаются судом во внимание, так как они не доказывают обстоятельства, предусмотренные требованиям законодательства, что в свою очередь ведет к отказу суда в изменении меры пресечения. Но это не значит, что у человека нет заболевания на самом деле.

Однако, отказ суда в изменении меры пресечения не является чем-то окончательным и бесповоротным. Даже если отсутствует медицинское заключение о наличии у подозреваемых или обвиняемых тяжелого заболевания, включенного в Перечень, в последующем и, тем более, при ухудшении состояния здоровья они могут быть направлены на повторное медицинское освидетельствование. Результаты такого освидетельствования вновь могут передаваться в суд вместе с повторным ходатайством об изменении меры пресечения в виде заключения под стражу.

Другая сторона этого вопроса – это практика удовлетворения судами ходатайств органов уголовного преследования об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения и продления срока содержания под стражей. Статистика здесь следующая: в 2008 году удовлетворялось 87,3% ходатайств о заключении под стражу, в 2009 г. – 88,4%, в 2010 г. – 86,9%, в 2011 и в 2012 годах – 85%. Из 3700 ходатайств органов предварительного следствия об избрании обвиняемым меры пресечения в виде заключения под стражу, поступивших в суды в 2012 году, удовлетворено было 3151.

Удовлетворение ходатайств о продлении срока содержания под стражей редко за последние годы составляло менее 90%. За этот же период суды из 3859 поступивших ходатайств органов предварительного следствия о продлении обвиняемым меры пресечения в виде заключения под стражу удовлетворили 3758 ходатайств, что составляет 97,3%[19].

Судейский опыт, в свою очередь, заставляет учитывать, что редкий обвиняемый при наличии определенных возможностей не попытается сначала слечь в больницу или обзавестись справкой о наличии гипертонии. Но, перечитывая короткие (как правило, на 1 страницу) и абсолютно стандартные постановления судебных органов о заключении под стражу, мы видим в них и почти дословное цитирование ходатайств следователя, которые практически констатируют виновность человека, тяжесть содеянного и реже – содержат убедительные доводы о необходимости заключения под стражу. Стереотипы возможного «ухода от ответственности» и давление над судьей политического фактора в виде тысяч недовольных дольщиков – все это привело к тому, что мотивировочная часть судебного решения о продлении Чупшеву срока содержания под стражей оказалась лаконичным дублированием доводов следствия. Все-таки стереотипы отношения к стороне обвинения как к партнеру по общему государственному делу изоляции преступников пока достаточно сильны в судейском сообществе, чтобы позволить избегать подобных решений.

Соотношение неотвратимости наказания и гуманизма в местах принудительного содержания

 Если на протяжении пяти последних лет смертность лиц отбывающих наказание в виде лишения свободы возрастает, то количество осужденных, освобождаемых от дальнейшего отбывания наказания в связи с болезнью, неуклонно сокращается. В 2007 году в связи с болезнью было освобождено 34 человека (представлялось к освобождению 74 человека), в 2008 году было освобождено 17 человек (представлялось к освобождению 56 человек), в 2009 году было освобождено 5 человек (представлялось к освобождению 46 человек), в 2010 году было освобождено 7 человек (представлялось к освобождению 25 человек), в 2011 было освобождено 5 человек (представлялось к освобождению 37 осужденных). В 2012 году было представлено к освобождению 67 осужденных, из которых было освобождено судами только 9 человек.[20]

Основными мотивами, по которым суды отказывают в удовлетворении ходатайства об освобождении в связи с болезнью, являются длительность не- отбытого срока, тяжесть совершенного преступления, а также наличие у больного в прошлом нарушений установленного порядка отбывания наказания.

Характер, стадия и тяжесть заболевания, а также невозможность продолжения дальнейшего лечения определенных заболеваний в условиях уголовно-исполнительной системы при вынесении решения судами учитываются далеко не в первую очередь.

Осужденному А., страдающему онкологическим заболеванием в стадии прогрессирования и распространения метастаз в легкие, судом 10.04.2012г. было отказано в освобождении от дальнейшего отбывания наказания по причине тяжести совершенного преступления. Больной умер 25.06.1012г. в Областной соматической больнице ГУФСИН России по Самарской области.

Осужденной О., страдающей сахарным диабетом 2 типа с тяжелым течением, диабетическим гепатозом и ишемической болезнью сердца, судом было отказано в освобождении по причине тяжести совершенного преступления. Пациентка умерла 24.07.2012г. в Областной соматической больнице ГУФСИН России по Самарской области.

Осужденному Р., страдающему атеросклерозом сосудов головного мозга, энцефалопатией и ишемической болезнью сердца, судом было отказано в освобождении от дальнейшего отбывания наказания по причине отсутствия постоянного места жительства. Пациент умер 19.06.2012 г. в Областной соматической больнице ГУФСИН России по Самарской области[21].

Осужденному К., страдающему сахарным диабетом 2 типа с тяжелым течением, диабетическим гепатозом, ишемической болезнью сердца, перенесшему инфаркт миокарда, имеющему хроническую аневризму в области верхушки сердца и пристеночный тромб, судом 16.03.2012 г. было отказано в освобождении в связи с болезнью по причине тяжести совершенного преступления и наличия дисциплинарных взысканий, полученных за весь период отбывания наказания. Пациент умер 13.07.2012г. в Областной соматической больнице ГУФСИН России по Самарской области[22].

Все эти осужденные страдали болезнями, включенными в Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания[23]. И если психические расстройства осужденных после подтверждения данного медицинского факта ведут к безусловному освобождению[24], то иные тяжкие заболевания лиц, отбывающих наказание, предоставляют суду право принять решение и об освобождении, и об отказе в таковом.[25]

Судебная практика по делам об освобождении от дальнейшего отбывания наказания в связи с болезнью складывается по аналогии с рассмотрением ходатайства об условно-досрочном освобождении, при котором в первую очередь учитываются такие обстоятельства, как характер и степень общественной опасности осужденного для общества, степень его исправления, поведение в период отбывания наказания и так далее. При этом систематизированных данных о рецидивах преступной деятельности лиц, освобожденных таки в связи с болезнью от отбытия наказания в местах лишения свободы, в распоряжении судейского сообщества нет. Полагаю допустимым предложить введение дополнительным критерием при принятии соответствующих решений судами оценку таких систематизированных данных в общефедеральном и региональном разрезах. А их формирование возложить на управления судебных департаментов в субъектах Российской Федерации.

Следующей проблемой в медицинском обеспечении лиц, находящихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, является наличие пробелов в нормативной базе. Так Уполномоченному по правам человека в 2012 году поступило обращение гражданки Т.[26], в котором говорилось, что муж заявительницы, в период содержания под стражей в следственном изоляторе, был госпитализирован в муниципальное медицинское учреждения с обширным инфарктом миокарда. При этом администрация СИЗО не сообщила о заболевании обвиняемого его родственникам, утверждая, что не обязана это делать. Вообще-то, законодательные требования обязывают администрацию учреждения в случае тяжкого заболевания либо смерти подозреваемого или обвиняемого, незамедлительно сообщать об этом его близким родственникам и прокурору[27]. Аналогичное положение содержится и в пункте 131 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы[28]. Однако в указанных нормативных актах отсутствует перечень тяжких заболеваний, при наличии которых администрация следственного изолятора должна незамедлительно сообщать близким родственникам подозреваемых или обвиняемых. Отсутствие данного перечня приводит к возникновению конфликтных ситуаций между родственниками лиц, содержащихся под стражей, и администрацией следственных изоляторов, а также препятствует реализации права подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу, на охрану здоровья и получение полноценного лечения. Решение данного вопроса может быть достигнуто путем дополнения Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов приложением, содержащим в себе перечень тяжких заболеваний или объективных показателей тяжести состояния больного, при наличии которых у подозреваемых или обвиняемых администрация следственного изолятора должна незамедлительно сообщать об этом их близким родственникам.

Говоря о несовершенстве нормативной базы, нельзя не коснуться вопросов соблюдения правил профессиональной этики и просто человеческого отношения к обвиняемым и осужденным некоторыми представителями персонала учреждений уголовно-исполнительной системы. Уполномоченному по правам человека поступила жалоба гражданки З., в которой говорилось о том, её мужу – обвиняемому А., содержащемуся под стражей в СИЗО-1, не была оказана медицинская помощь, несмотря на боли в области нижней челюсти и живота, с жалобами на которые он обращался в администрацию учреждения[29]. По просьбе Уполномоченного по правам человека, обстоятельства, указанные в жалобе, были проверены медицинским отделом ГУФСИН России по Самарской области. Действительно, при первичном медицинском осмотре А. был выставлен предварительный диагноз: «Хронический гастродуоденит, обострение. Гематома орбитальной области слева. Ушиб нижней челюсти слева», на основании чего в тот же день он был госпитализирован в стационар медицинской части учреждения. Но заместитель начальника ФКУ СИЗО-1 по лечебно-профилактической работе Чепурнов И.Н., в нарушение требований законодательства, в течение 9 дней нахождения А. в стационаре мер по установлению точного диагноза не принял, участие специалистов в обследовании обвиняемого не обеспечил, перелом челюсти своевременно не диагностировал, в связи с чем необходимое лечение не проводилось. В связи с критическим состоянием здоровья, спустя 9 дней после первичного обращения за медицинской помощью, муж заявительницы был экстренно госпитализирован в Областную соматическую больницу ГУФСИН России по Самарской области, где только срочное хирургическое вмешательство спасло его от летального исхода. В настоящее время Чепурнов И.Н. из органов уголовно-исполнительной системы уволен.

Зато чрезмерную «заботу» об осужденном Т. проявили сотрудники администрации ИК-26[30]. Посещение колонии показало, что события развивались следующим образом. Т., по состоянию здоровья дали освобождение от нахождения в строю на проверках. В дальнейшем он стал игнорировать посещение воспитательных мероприятий, в частности информационных часов, хотя это и не было связано с длительным пребыванием на ногах, за что ему был объявлен выговор. Посчитав данное взыскание несправедливым, Т. объявил об отказе от приема пищи, в связи с чем был переведен в качестве безопасного места в камеру штрафного изолятора. Между тем, в безопасное место переводятся осуждённые, в отношении которых имеется угроза личной безопасности со стороны других осужденных[31]. Осужденный Т. сотрудникам учреждения с подобными заявлениями не обращался. Никаких угроз его личной безопасности со стороны других осужденных не имелось. Таким образом, помещая Т. без достаточных оснований в камеру штрафного изолятора и содержа его там в течение трех суток, сотрудники администрации учреждения нарушили требования уголовно-исполнительного законодательства. Самарским прокурором по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях руководителю ФКУ ИК-26 ГУФСИН России по Самарской области внесено представление об устранении нарушений требований уголовно-исполнительного законодательства. Информация доведена до оперативно-начальствующего состава учреждения.

Социальные права осужденных

В течение 2012 года Уполномоченным по правам человека и сотрудниками его аппарата 32 раза были посещены исправительные учреждения уголовно-исполнительной системы Самарской области. В ходе посещений было проведено 15 приемов осужденных по личным вопросам, в том числе совместно с сотрудниками органов прокуратуры 8 приемов, с членами Общественной наблюдательной комиссии Самарской области 3 приёма. Всего на приёмы по личным вопросам обратились 117 осужденных.

В учреждениях уголовно-исполнительной системы проведены информационные часы на правовые темы, на которых присутствовало в общей сложности 618 осужденных.

В ходе участия в работе комиссий по социальным лифтам исправительных учреждений, сотрудниками аппарата Уполномоченного по правам человека рассмотрено 55 ходатайств осужденных о переводе в облегченные условия отбывания наказания и об условно-досрочном освобождении. Уполномоченный по правам человека отмечает отсутствие фактов грубых нарушений прав человека, избиений осужденных, унижения личности в 2012 году в учреждениях ГУФСИН по Самарской области.

Вместе с тем, в некоторых учреждениях уголовно-исполнительной системы время от времени возникают конфликтные ситуации между сотрудниками и осужденными. К сожалению, для успешного разрешения этих ситуаций у некоторых сотрудников не хватает не только знаний законодательства и психологии, но и просто элементарной выдержки.

Так, Уполномоченному по правам человека поступили жалобы осужденных К.[32] и Е.[33], отбывающих наказание в ФКУ ИК-16 ГУФСИН России по Самарской области, в которых говорится, что начальник отдела безопасности данного учреждения Шелякин И.А., во время проведения обеда в столовой демонстративно разрезал ножом их одежду неустановленного образца. Эти факты подтвердились в ходе прокурорской проверки, проведенной совместно с сотрудниками аппарата Уполномоченного по правам человека, и стали предметом обсуждения на совещании оперативно-начальствующего состава учреждения.

Анализ письменных и устных обращений осужденных показывает наличие нарушений их социально-экономических прав. К данному предмету относится несвоевременная оплата отпусков, как, например, в случае с осужденной А. из ФКУ ИК-28, которой сотрудниками бухгалтерии учреждения денежные средства были зачислены на лицевой счет на месяц позже установленного законом срока[34].

Удержание расходов на питание из пенсии осужденного инвалида Б. в период его нахождения на стационарном лечении в ФКЛПУ «Областная соматическая больница» по вине сотрудников бухгалтерии ФКУ ИК-5[35].

Несвоевременное удержание алиментов с осужденной К. и отправление их взыскателю сотрудниками бухгалтерии ФКУ ИК-28, только спустя три месяца после этого[36].

Осужденной Л. денежный перевод на лицевой счет был зачислен только через месяц после его поступления в учреждение[37].

Ошибочное удержание сотрудниками бухгалтерии ИК-28 из пенсии осужденной К. денежных средств на коммунально-бытовое обеспечение и питание в период ее нахождения на лечении в ФКЛПУ «Областная соматическая больница» [38].

Необоснованное удержание денежных средства на коммунально-бытовое обеспечение и питание из социальных доплат к пенсии осужденной С. сотрудниками бухгалтерии ИК-15[39].

Как видно из приведенных примеров, данные нарушения прав осужденных имеют место исключительно из-за незнания требований законодательства и невнимательности сотрудников бухгалтерий упомянутых исправительных учреждений.

Наряду с этим имеют место и случаи невнимательного отношения к ведению документации со стороны медицинского персонала исправительных учреждений, что также ведет к нарушению прав осужденных.

Это, например, несвоевременное начисление пособия по 6 листкам временной нетрудоспособности осужденному Б. в ФКЛПУ «Областная туберкулезная больница», ставшее возможным из-за ошибки в дате рождения осужденного, допущенной заместителем начальника учреждения по клинико-экспертной работе Т.А. Валаевой[40].

Необеспечение диетическим питанием осужденного Ш. в ФКУ СИЗО-1 по вине заместителя начальника медицинской части учреждения Р.С.Силаева, не сделавшего своевременно запись в медицинской карточке о наличии у осужденного хронического инфекционного заболевания[41].

Невнимательность к соблюдению прав осужденных наблюдается и в работе сотрудников иных служб учреждений уголовно-исполнительной системы Самарской области.

Так, из-за невнимательности сотрудников тыловой службы ФКУ СИЗО-2, осужденный Л., в нарушение требований ст. 99 УИК РФ, не был обеспечен сухим пайком на время следования к месту отбывания наказания[42].

Сотрудники администрация ФКУ СИЗО-1 своевременно не ознакомили обвиняемого И. с нормами вещевого довольствия и питания осужденных и лиц, содержащихся в следственных изоляторах, на которые он имел право по прибытии в учреждение[43].

По невнимательности сотрудников администрации СИЗО-1 осужденный Б., приговоренный судом к отбыванию наказания в колонии-поселении, был этапирован в СИЗО-5, что привело к длительному содержанию его под стражей в условиях более строгих, чем определено приговором суда[44].

После вмешательства Уполномоченного по правам человека права указанных лиц были восстановлены.

В этой связи считаю нужным отметить, что большое понимание в решении вопросов предупреждения нарушения прав осужденных Уполномоченный встречает со стороны органов прокуратуры, в том числе Самарской и Тольяттинской прокуратур по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях. В 2012 году Уполномоченным по правам человека в указанные органы прокуратуры для проведения проверки было направлено 33 обращения осужденных. По 12 из них проверки проводились с участием сотрудников аппарата Уполномоченного по правам человека.

Результатом стало внесение 11 представлений прокуратуры. Всего по выявленным нарушениям закона Самарской прокуратурой по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях в 2012 году внесено 101 представление, по результатам рассмотрения которых к дисциплинарной ответственности привлечено 146 сотрудников уголовно-исполнительной системы[45]. За этот же период Тольяттинской прокуратурой по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях внесено 47 представлений, по результатам рассмотрения которых к дисциплинарной ответственности привлечено 53 сотрудника уголовно-исполнительной системы[46].

Не отрицая воспитательного значения дисциплинарных взысканий, отмечу, что никакое дисциплинарное взыскание не сможет изменить внутреннее мировоззрение сотрудников и их негативное отношение к осужденным. Преодоление данного стереотипа возможно только методом убеждения и правового просвещения. Применяя его на практике, Уполномоченный по правам человека в 2012 году инициировал проведение ряда обучающих семинаров по программе «Школа прав человека для сотрудников органов государственной власти». Семинары проводились с привлечением тренеров Региональной общественной организации «Человек и Закон»  (Республика Марий Эл), Фонда «Общественный вердикт»  (г. Москва), общественной организации «Центр гражданского образования и прав человека» (г. Пермь) для заместителей начальников учреждений по воспитательной работе с осужденными уголовно-исполнительной системы Самарской области, сотрудников Жигулевской воспитательной колонии и студентов Самарского юридического института ФСИН России.

Кроме этого, сотрудниками аппарата Уполномоченного по правам человека в июле 2012 года для руководителей воспитательных отделов учреждений уголовно-исполнительной системы Самарской области был проведен семинар по основам конфликтологии, на котором были подробно рассмотрены причины конфликтов, возникающих между осужденными и сотрудниками, а также способы их разрешения и предупреждения конфликтных ситуаций без нарушения прав человека.