Не пора ли уточнить права и свободы омбудсманов?

Рабочая группа была создана по поручению Президента  РФ Путина В.В. Определением общего правового регулирования деятельности омбудсманов на федеральном уровне занялось Управлением внутренней политики Администрации Президента РФ во главе с его руководителем Морозовым О.В.
– Особым моментом было то, что заседание проходило в кабинете, владельцем которого в советские годы был главный идеолог СССР Михаил Суслов, – отметила Ирина Анатольевна Скупова, Уполномоченный по правам человека в Самарской области. – Но его нынешний владелец, Олег Викторович Морозов, перед началом заседания то ли в шутку, то ли всерьез сказал, что беспокоиться не о чем: «Духа Суслова здесь нет, я его не ощущаю».

Далее  разговор перешел в деловое русло. Уполномоченный по правам человека в РФ Лукин В.П. отметил, что, хотя институт государственной правозащиты уже действует в 74 регионах, однако  необходима норма, обязывающая все субъекты РФ  создать такие структуры. Это позволит избежать субъективных усмотрений должностных лиц – вводить или не вводить должность уполномоченного по правам человека.  Кроме того, необходимо законодательно урегулировать взаимоотношения парламентских уполномоченных по защите конституционных прав граждан со специализированными  институтами – по защите прав детей, предпринимателей, отдельных социальных групп населения.   

Уполномоченный по правам человека в Самарской области Скупова И.А. объяснила,  чем продиктована огромная заинтересованность омбудсманов в принятии федерального закона;
      - региональные законы в целом очень похожи, но все-таки есть и существенные различия.  У одних омбудсманов есть право законодательной инициативы, у других – нет. У одних – срок полномочий четыре  года, у других – пять или шесть. Одни назначаются на должность не более двух раз, у других такие ограничения отсутствуют. В одних субъектах кандидатуры уполномоченных могут вносить не только губернаторы и депутаты, но и общественные организации (что логично), в других – только главы субъектов и парламентарии. В большинстве регионов уполномоченные – беспартийные, но в некоторых являются членами партий (а ведь они должны быть вне политики). На первый взгляд, эти различия не существенны по сравнению с той общей миссией, которая возлагается на уполномоченных по правам человека. Но отдача законодательного регулирования их деятельности на откуп региональных чиновников, которых уполномоченные контролируют и оценивают, нередко приводит к тому, что этими самыми, казалось бы, «организационно-техническими» нормами можно существенно обрезать полномочия и независимость омбудсманов. Используя «юридическую технику»,  уполномоченного можно и снять под каким-либо предлогом, хотя на самом деле он неудобен для определенных должностных лиц своей позицией, своими подходами – а ведь он как раз и избирался для того, чтобы отстаивать эти позиции (подобная ситуация сейчас развивается в Томской области!)
       -  именно на федеральном уровне нужно четко разграничить и закрепить компетенции российского и региональных уполномоченных. Сейчас уже в тех регионах, где уполномоченные работают достаточно давно, территориальные подразделения федеральных структур практически не сопротивляются деятельности региональных омбудсманов по защите прав осужденных, подозреваемых, обвиняемых и так далее. И даже напротив: заключают с ними соглашения. Но каждому из нас приходится проходить этапы становления института в регионах, где федералы пытаются сделать свои ведомства неприступными для уполномоченных в субъектах РФ.  Мы понимаем, что это - не очень простой вопрос. Но все-таки права человека – это не межбюджетные отношения, где четко определены соответствующие уровни.  Права синкретичны в сознании и в правоприменительной практике. Нельзя доводить до крайности, что если, допустим, сосулька упала на человека с дома, находящегося в федеральной собственности, то этой ситуацией занимается федеральный омбудсман, а если с муниципального дома, то региональный.  Нам нужно избежать вертикальной иерархии, но при это необходимо выстроить такое соотношение федерального и региональных уполномоченных, чтобы оно было максимально эффективным;
      - необходимо корректное законодательное закрепление мер реагирования должностных лиц на заключения и доклады уполномоченных по правам человека. Понятно, что институт, основанный не на формальном юридическом подходе, не может быть превращен в субъект обязательного воздействия – в наших условиях это может оказаться просто правовым коллапсом.  Но мы говорим не об обязанности органов государственной власти и органов МСУ буквально исполнять решения омбудсманов, а о об их  сущностном реагировании на информацию о доказанных фактах нарушений прав, по обоснованным жалобам. Должностными лицами могут быть предложены иные управленческие решения или содержаться информация о возможных сроках решения проблем, но не должно быть подходов в жанре «принять к сведению». На встрече с уполномоченными в августе 2012 года Путин В.В. ведь и сказал, что это надо закрепить законодательно. 

Начальник отдела совершенствования законодательства и правовой информации аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Пушкин А.С.  и Уполномоченный по правам человека в Республике Дагестан Омарова У.А. продвигали возможные формы участия омбудсманов в судебной защите прав граждан. Хотя органы судебной власти совершенно независимы, но никуда не деться от того факта, что более 30% всех обращений к уполномоченным по правам человека так или иначе связаны с судебными решениями. К тому же во многих случаев именно судебный акт будет иметь реальные правовые последствия для восстановления нарушенных прав – и здесь обращение уполномоченных по правам человека в суд в интересах неопределенного круга лиц с оспариванием незаконных действий или бездействия должностных лиц органов власти может служить существенной поддержкой граждан. Обсуждалась возможность членства уполномоченных в квалификационных коллегиях судей и иные формы корректного соотношения их деятельности по защите прав граждан с судебной системой.

Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Мерзлякова Т.Г. подчеркнула, что федеральный закон нужен не для каких-то мифических статусов, а для того, чтобы укрепить реальные механизмы влияния омбудсманов – ведь там, где уполномоченные имеют реальные рычаги воздействия на должностных лиц, этот институт чрезвычайно востребован у населения.

Поддержали уполномоченных присутствовавшие на заседании рабочей группы члены Общественной палаты Российской Федерации. А главное, Морозов О.В., подводя итоги встречи, сказал, что все нормы, закрепляемые на федеральном уровне, должны работать на независимость и эффективность института уполномоченных по правам человека на всей территории страны.