Ради здоровья дочки приемная мать окажется на улице?

– Мы с ней одно целое,– говорит она о своей приемной дочке . – У нас есть только мы: я у нее - она у меня. Если честно, я даже эту единственную квартиру не боюсь потерять, главное  для меня - дочка.
И ни у кого из нас язык не поворачивается сказать, что в худшем случае ее маленькая семья может оказаться разбитой вдребезги. Ведь опека обязана забрать ребенка у бездомной мамы…

Дочери нужна солнечная квартира? Будет!
В 2007 году в жизни медсестры  П. появилось долгожданное счастье: маленькая девочка, которую женщина удочерила. Мама и дочка жили в темной двушке на первом этаже. Когда обожаемая кроха подросла, у нее обнаружили бронхиальную астму. Врачи посоветовали поменять квартиру: лучше солнечную сторону и не на первом этаже. Женщина немедленно занялась поисками жилья, и вскоре нашла недорогую «двушку» на Стара-Загоре. Квартира была на 4 этаже, и, главное – очень солнечная. Весной 2011 года П. продала свою квартиру, заняла по друзьям денег на доплату. Вскоре они с дочкой переехали, сделали небольшой ремонт и зажили тихо и счастливо.
– А потом объявился «наследник»,– говорит П.– Сделку купли-продажи признали незаконной, и теперь нам грозит выселение.
Изучив документы, которые вместе с просьбой о помощи предоставила П., даже видавшие виды юристы пришли в ужас. Оказалось, что у квартиры, которую явно «подсунули» самарчанке, неописуемо интересная «судебная история».
Больной безработный «купил» квартиру, чтобы сразу ее продать?
Первый покупатель «солнечной» квартиры,- гражданин Л., «постоянного источника доходов, места работы не имел, являлся больным и нуждающимся в медицинской помощи» ( из решения Советского районного суда 2012 года). 12.10.2010 года он якобы заключил договор купли-продажи с хозяйкой квартиры, - назовем ее К.  Она с 2000 года была собственницей ½ «двушки» вместе с умершим в 2001 году отцом. Расписки на 1,5 миллиона рублей «покупатель» с хозяйки не взял, право собственности не оформил. А дальше все было еще страннее. 2.01.2011 ( через 2,5 месяца!) К. умирает. Никто из наследников первой очереди к нотариусу не обращается. Как позже выяснилось, родной брат К. , назовем его В., в это время сидит в тюрьме.
И тут на сцену выходит Л., тот самый «первый покупатель». В конце марта 2011 года он заявляет свои права на «двушку» в суде. Приводит какую-то женщину. Та клянется, что она – единственная оставшаяся на всем белом свете наследница К. по линии отца. Правда, второй очереди, так как у К. якобы нет ни братьев, ни сестер. Заявляет, что сама она от наследства категорически отказывается,  а заодно подтверждает, что не раз слышала  про намерения К. продать квартиру Л. Судья Советского районого суда Картунова Л.К. почему-то верит женщине на слово, не проверяя ничего из сказанного ею и вторым «свидетелем», непонятно чьим двоюродным братом.
А 6 апреля 2011 года, через 18 дней после регистрации судебного иска, видимо в страшной спешке, перепутав в документах все, что можно, включая степени родства свидетелей и фамилии живых и умерших, судья выносит решение: квартира принадлежит Л. на законных основаниях. И это при том, что с момента смерти К. еще не прошло установленных законом шести месяцев для объявления наследников!!!
19.04.2011 это, мягко говоря, странное решение вступает в законную силу. А еще через 22 дня, половина из которых выпадает на майские праздники, ничего не подозревающая и не проверяющая П. подписывает с Л. договор купли-продажи и сполна расплачивается с ним за его якобы «законную» квартиру.
Что стоит за судебной «слепотой»?
15 июня 2011 года, ровно через полгода после смерти К., свои права на «солнечную двушку» заявляет только что вышедший на свободу В. Мужчина, кстати, пишет заявление в отделение полиции № 3 с просьбой разобраться с мошенниками, незаконно завладевшими квартирой и риэлтором, фамилию которой он называет. В возбуждении уголовного дела ему отказывают.
Видимо, разобравшись в обстоятельствах дела, через год та же судья Картунова Л.К. признает сделку купли-продажи между Л. и П. недействительной, а еще через полгода встает вопрос о выселении П.
При этом претензий к первому «покупателю», его свидетелям и риэлтору ни у кого так и не возникло. Лишь в одном из судебных решений проскочило, что договор купли-продажи между К. и Л. «содержал противоречия», так как в нем указана не та форма собственности, да и факт передачи умершей К. за квартиру 1 500 000 «вызывает сомнения», так как Л. , по сути, - безработный нищий.  Любопытно, что свидетельница, по показаниям которой Л. был признан собственником жилья, впоследствии тоже попыталась заявить свои права на квартиру, но так и не смогла документально подтвердить свое родство ни с умершей К., ни с ее отцом.
Казалось бы, все ясно: первая сделка купли-продажи, которую суд признал легальной, была незаконной. Несчастная самарчанка П. виновата лишь в том, что поверила вступившему в законную силу решению суда, на основании которого оформлялись документы. Вот только удастся ли спросить с судьи, которая приняла решение, калечащее судьбы стольких людей, - большой вопрос. Судьи-то у нас неподсудные. 
Тем обиднее читать вердикты Самарского областного суда от 27.05.2013 и 09.08.2013 года о том, что П. «не проявила должную осмотрительность и заключила договор с лицом, которое собственником имущества на момент его заключения не являлось и его документы на право собственности в установленном законом порядке правовую экспертизу не прошли. Она заключила договор до регистрации права собственности у продавца, то есть до проверки такой сделки регистрирующим органом».
Значит ли это, что гражданам не рекомендуется доверять даже вступившим в законную силу решениям суда до проверки сделки регистрирующим органом? Но это в принципе невозможно!
Во-первых, право собственности Л. в итоге было зарегистрировано (после проверки регистрирующим органом, которая состоялась после заключения договора купли-продажи между П. и Л.)
Во-вторых, при наличии вступившего в законную силу решения суда регистрирующий орган уже не вправе был проверять сделку. Ведь в  соответствии с пунктом 1 статьи 19 Федерального закона от 21.07.1997  № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним государственная регистрация прав на основании судебного акта может приостанавливаться государственным регистратором только при возникновении у него сомнений в подлинности представленных документов. Согласно пункту 1 статьи 28 того же Федерального закона права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат государственной регистрации, в которой государственный регистратор вправе отказать только по строго определенным основаниям.

По этому делу Уполномоченный по правам человека в Самарской области готовит обращение к Владимиру Лукину. Слишком большой ценой может заплатить героиня этого рассказа за бесконечную любовь к приемной дочери.